— Это, конечно, запрещенные товары?
— Естественно, мой дорогой друг. Существуют сотни видов товаров, абсолютно запрещенных правительствами западных стран к вывозу. Но целый Ниагарский водопад запрещенных товаров течет за «железный занавес» каждый год; Этот поток оценивается ориентировочно на сто — двести миллионов фунтов стерлингов в год, точно никто не знает.
— Милостивый Боже! — воскликнул Рейнольдс, но тут же взял себя в руки. — Я внесу свой вклад в этот поток?
— Легче ничего невозможно и представить, мой мальчик. Ваш товар посылается в Гамбург или какой-нибудь другой свободный порт по фальшивым документам и с фальшивыми накладными. Они подменяются еще на заводе, а материалы грузятся на русский корабль. Или, еще легче, просто посылаете их через границу во Францию, снимаете упаковку, делаете другую и отправляете товар в Чехословакию. По соглашению «О транзите» 1921 года товары могут быть перевозимы из страны А в страну С через страну В без таможенного досмотра. Очень просто и красиво, не так ли?
— Да, — признался Рейнольдс. — Заинтересованные правительства, должно быть, очень раздражены.
— Правительства... — Граф рассмеялся. — Мой дорогой Рейнольдс, когда национальная экономика находится в расцвете, правительство начинает страдать неизлечимой близорукостью. Некоторое время назад разъяренный гражданин Германии, социалистический лидер по фамилии, кажется, Венер, да, Герберт Венер, направил правительству список шестисот фирм, — шестисот! — мой дорогой, которые активно заняты в контрабандной торговле.
— А результат?
— Шестьсот уволенных информаторов в шестистах фирмах, — четко ответил Граф. — Так утверждает Венер, а он, несомненно, знает, что говорит. Бизнес есть бизнес. И прибыль есть прибыль во всем мире. Коммунисты будут вас принимать с распростертыми объятиями, если у вас имеется то, что им нужно. Я прослежу за этим. Вы станете представителем, партнером какой-нибудь большой металлургической фирмы в Руре.
— Реально существующей фирмы?
— Ну конечно. Мы не будем рисковать. Фирма ничего о вас знать не будет. И вреда это ей не принесет. — Граф вынул из кармана плоскую фляжку из нержавеющей стали. — Присоединитесь?
— Спасибо, нет.
Рейнольдс точно знал, что Граф уже выпил три четверти бутылки бренди в эту ночь, но эффекта, по крайней мере внешнего, сие не оказало. Устойчивость этого человека к алкоголю была потрясающей. Но в самом деле, размышлял Рейнольдс, феноменальный характер — во многих отношениях загадка, если ему известна какая-либо загадка... Обычно он обладал трезвым юмором и любил сардонические шутки. В редкие минуты расслабленности лицо Графа оставалось отрешенно-спокойным и почти печальным по контрасту с его обычным «я». Возможно, эта отрешенность и была его сущностью.
— Ну и ладно. — Граф принес стакан из ванной комнаты, налил и выпил одним духом. — Чисто медицинская мера предосторожности, понимаете ли. Чем меньше пьете вы, тем больше мне остается. Таким образом, я еще лучше защищаю свое здоровье... Как я уже говорил, утром я сначала сделаю вам новые документы. Затем отправлюсь на Андраши Ут и разузнаю, где остановились русские делегаты на конференцию. Скорее всего, в «Трех коронах». Весь штат этого отеля укомплектован нашими людьми. Но их могут поселить и еще где-нибудь. — Он достал бумагу и карандаш, что-то написал. — Вот названия и адреса еще семи отелей. Он обязательно окажется в одном из них. У каждого из этих отелей, как вы можете видеть, стоят буквы от «А» до «Н». Когда я позвоню по телефону, то прежде всего назову вас другим именем. Первая буква имени совпадет с буквой, поставленной на этом списке отелей. Понимаете?
Рейнольдс кивнул.
— Кроме того, попытаюсь узнать номер комнаты, в которой поселился Дженнингс. Это, конечно, труднее. Я произнесу номер наоборот, в виде какого-нибудь разговора на финансовую тему относительно вашего экспортного бизнеса. — Граф убрал фляжку с бренди и встал. — Это практически все, что я могу сделать для вас, мистер Рейнольдс. Остальное — ваша забота. Я не смогу и близко подойти к отелю, где остановился Дженнингс, потому что там мои собственные люди будут наблюдать за ним. Кроме того, в первой половине наступающего дня я буду находиться на дежурстве, а оно продлится до десяти часов вечера. Впрочем, если бы я даже и смог подойти к профессору, то он сразу сообразил бы, что я иностранец. Это будет бесполезно, ибо его сразу насторожит. Кроме того, вы единственный, кто видел его жену и кто может привести все необходимые факты, выдвинуть все нужные аргументы.