– Нет, не нужно, – сказал Мюррей.
– Вы намерены здесь оставаться всю ночь?
– Придется, если только не установлю связи с полковником Мизнером и не получу дальнейших распоряжений. Но я не буду беспокоить ваших драгоценных индейцев, а буду только держать их под наблюдением.
– Полагаюсь на ваше слово, капитан, – кивнул головой Сегер. – Я спущусь в лагерь и попытаюсь уговорить вождей, чтобы они пришли поговорить с агентом Майлсом. Так что не открывайте стрельбу, если кто-нибудь появится из темноты.
– Дело довольно рискованное, – заметил капитан. – Они знают, зачем мы здесь.
– Разве?.. Ну, предоставляю военным все видеть в мрачном свете, я же рискну. Не думаю, что они подстрелят меня.
– Хотите, чтобы Джески отправился с вами в качестве переводчика?
– Джески? Нет, я знаю немного по-шайенски: думаю, что этого хватит. Я не хочу, чтобы со мной был кто-нибудь, имеющий отношение к армии.
– Ладно, идите. Шкура-то ваша.
Мюррей видел, как Сегер тронул коня.
Сегер не проехал и нескольких шагов, как исчез в густеющем мраке. Слышен был только топот его коня, да и тот скоро замер вдали.
Долгое время Мюррей сидел неподвижно там, где Сегер покинул его, и смотрел на мерцающие костры индейской стоянки, на слабо светившиеся вигвамы, похожие на фонари из тыквы. Огонь просвечивал только через верхнее отверстие или в местах, где бизоньи шкуры прохудились.
Откуда-то из темноты донеслось бормотанье следопыта:
– Оторвут этому бездельнику голову – и поделом! Клянусь богом, не уважаю я человека, который не знает этих краснокожих!
Сегер вернулся почти через час. Нагнувшись с седла, он сказал встревоженному Мюррею:
– Вожди явятся утром. Распорядитесь пропустить их.
– Ну конечно! Были у вас какие-нибудь неприятности?
– Только с моим шайенским языком. И как на нем говорят их малыши – это выше моего понимания.
На другой день ранним утром полковник Мизнер в сопровождении лейтенанта Стивенсона прибыл в агентство. Сначала Мизнер разозлился на Майлса, осмелившегося отменить его приказ, однако, здраво поразмыслив, понял, что затея могла обойтись ему недешево. И как бы там ни было, а Майлс все-таки таскал для него каштаны из огня. Но раз Майлс намерен разрешить эту проблему самостоятельно, Мизнер хотел присутствовать при разборе дела, для того чтобы составить потом выгодный для себя рапорт.
Когда приехали офицеры, маленькая контора Майлса была уже битком набита. Здесь были и Сегер, и агент, и Трюблад, и переводчик Эдмонд Герьер. Войдя, Мизнер едва поздоровался. Слегка кивнув служащим агентства, он сел на стул у окна. Лейтенант стал рядом с ним. Сегер примостился на краю конторки и набивал трубку Майлс сидел за конторкой, а Трюблад, с блокнотом и карандашом, – в углу комнаты. Герьер скромно стоял у стены и, опустив голову, непрерывно вертел свою широкополую соломенную шляпу.
За те полчаса, в течение которых собравшиеся дожидались индейцев, сказано было мало, почти никто не шевельнулся, и только Сегер поднялся один раз, чтобы шире распахнуть окно. Обменялись несколькими замечаниями о погоде да усердно обтирали вспотевшие лбы Майлс, склонившись над конторкой, составлял отчет, но он явно нервничал и волновался.
Наконец Сегер кивком указал на окно:
– Ну вот, они едут.
Все повернулись, чтобы посмотреть. Трое индейцев верхом подъезжали к веранде впереди – два старика, а за ними – индеец средних лет, мощного сложения, мускулистый, как гладиатор, с изрезанным глубокими шрамами лицом Они ехали медленно, слегка наклонившись вперед, а за ними бежала толпа ребят из агентства.
Подъехав к дому, они спешились, и дети обступили их, усердно разгребая босыми ногами пыль.
– Индеец с изуродованным лицом – это Ворон, – сказал Сегер – Опасная бестия! Может быть, они ожидают каких-нибудь недоразумений? Говорят, он когда то голыми руками убил шестерых пауни[5] в битве при Туин Форк. А двое других – Маленький Волк и Дикий Кабан.
Сегер закурил трубку и вышел, чтобы привести вождей. В комнате воцарилось удушливое, насыщенное грозой молчание Майлс перестал писать.
Войдя, шайены обменялись рукопожатием со всеми и, прислонившись к стене, стали ждать, когда заговорит агент. Но молчание продолжалось. Тогда Маленький Волк сказал что-то, и Герьер перевел.
– Он хочет знать, зачем вы посылали за ними.
Мизнер внезапно усмехнулся. Майлс сказал: