В последнее время в голову все чаще лезли мысли: а если бы он знал, что его ждет впереди? Согласился бы он на этот брак? Ответа у него не было.
– Ты так ни разу внятно не объяснила, зачем тебе такая крупная сумма. Я не банкир.
– Траст хорошо закончил год, ты себе выплатил приличные дивиденды.
– В кои-то веки ты начала интересоваться семейным бизнесом.
– Прекрати! Я не добровольно самоустранилась, ты прекрасно это знаешь. Отец меня не хотел видеть в бизнесе. А вот сейчас есть возможность… – Вероника пыталась подыскать верные слова, – вложить деньги в строящуюся клинику…
– Вложить деньги в строящуюся клинику – это то же самое, что вложить деньги в строящийся космический корабль, который через десять лет отправится на Марс… И потом… денег нет. Я их уже вложил. Надеюсь, успешно.
– Отлично! Молодец!
– Не кричи!
– Мой дом! Хочу и кричу! Почему ты опять все решаешь сам? А я? Отец в курсе?
– Интересно, что, когда это тебе выгодно, ты сразу вспоминаешь отца.
Вероника подошла вплотную к мужу:
– Я больше никогда тебя ни о чем не попрошу. Клянусь тебе.
– С этим у тебя всегда и все в порядке. Клясться ты умеешь.
– Это в последний раз. В конце концов, это мои деньги.
– Ну, во-первых, это деньги твоего отца. И твой отец – человек умный, спохватился вовремя, когда понял, что ты его денежки можешь пустить на ветер или еще бог знает на что. – Александр выдержал полный ненависти взгляд жены. – Принял единственно верное решение, чтобы за деньги в нашей с тобой семье отвечал я. Как мне кажется, ты ни в чем не нуждаешься. На твой карточке всегда достаточно средств.
– Не приплетай отца. Мой отец – страшный и жестокий человек. Всех вокруг себя держит в страхе. Ты думаешь, что у него нет компромата на тебя?
– А я веду себя честно и открыто.
– Так не бывает. Ты давно уже варишься в этом мире богачей и подонков. Неужели не понял, что если компромата нет, то его легко придумают? А еще есть правило бумеранга. Оставил меня без гроша, еще и издеваешься?
– Ты сама себя оставила без гроша! Скажи спасибо себе. И да, про бумеранг это ты права. Но если ты и дальше намерена себя так вести, бумеранг стукнет тебя своим кривым серпом снова.
– А может быть, нужно посмотреть на себя?
– Я работаю как вол.
– Работаешь ты, а наследницей все равно буду я!
– Твой отец всех нас переживет. И дай бог ему здоровья.
– Естественно, без него ты – никто. Где он тебя нашел? Что ты имел? Сама не понимаю, как он уболтал меня выйти за тебя замуж?
– Прекрати! И не забывай, у нас два сына.
– Оба в тебя!
– Не смей.
– Ну ладно, ладно. Да, все как ты говоришь, я сука, недостойна ни тебя, ни детей, ни этого вашего поганого бизнеса. Только дай мне денег. Я пообещала людям. Как я буду выглядеть в их глазах?
– Понятно, это волнует тебя сегодня больше всего!
Александр опять почувствовал себя героем очередной мыльной оперы, но такой сценарий его в принципе устраивает. Если Вероника говорит правду и деньги ей нужны на какую-то идиотскую клинику, то и пусть. Будем надеяться, что голова ее работает в мирном направлении. Денег он не даст, она поистерит, сходит с подружками в бар, потом перекрасит волосы в другой оттенок, а там уже и осень придет. И они обязательно поедут на Капри. На Капри Вероника оживала, у нее менялась походка, она бросала томные взгляды на итальянцев, они провожали ее восхищенными возгласами: «О белла донна!», цокали языками. Жизнь кое-как восстанавливалась. И ему даже казалось, что все у них хорошо.
Что делать? В их семейной гавани буря часто рвется в окна. Иногда может наступить практически такой же мрак, как тот, что сейчас творится на улице, но это не так уж и страшно. Такой дом. Только с виду респектабельный и доброжелательный. А в недрах своих мрачный и хитрый, с чуланами и шкафами, полными скелетов. Таких он и жильцов к себе притягивал.