– Пошли, – сказал он трем другим своим сыновьям. – Нам нужно сражаться, мы не можем тратить время на предателей. – И повернулся спиной к умирающему сыну.
– Я пытался служить ему верой и правдой, отец, – молил Олбан. – Я посвятил свою жизнь защите королевы. Разве это ничего не значит?
Бренд продолжал стоять, отвернувшись.
– Белгарион простил меня, отец. Неужели ты не можешь найти в своем сердце чувств, чтобы тоже простить меня?
– Нет! – резко ответил Бренд. – Не могу!
– Пожалуйста, отец, – молил Олбан. – Неужели у тебя не найдется для меня хотя бы одной слезинки?
– Ни одной, – сказал Бренд, но Ариана видела, что это ложь. Угрюмые, с серой поволокой глаза этого человека были полны слез, но лицо его оставалось подобным граниту. Не говоря больше ни слова, Бренд вышел из палатки.
Каждый из трех братьев Олбана молча пожал ему руку, и они ушли вслед за отцом.
Некоторое время Олбан тихо плакал, но затем все возраставшая слабость и лекарство, которое дала ему Ариана, отвлекли его от горестных мыслей. Он пролежал немного в забытьи, но потом вдруг приподнялся и кивком подозвал мимбратскую девушку. Она наклонилась к нему, поддерживая его за плечи одной рукой, и ей удалось услышать его последние слова.
– Пожалуйста, – прошептал Олбан. – Пожалуйста, расскажите ее величеству то, что я сказал отцу, и скажите ей, как глубоко я раскаиваюсь. – Голова его упала на грудь, и он умер.
У Арианы не было времени на сочувствие, потому что как раз в этот момент трое сендаров внесли в палатку полковника Брендига. Его левая рука висела как плеть.
– Мы сносили мост, который вел к городу, – сообщил один из сендаров. – Там была опора, которая не поддавалась, и полковник спустился сам, чтобы срубить ее. Когда она наконец переломилась, бревна моста рухнули на него.
Ариана с мрачным видом обследовала раздробленную руку Брендига.
– Боюсь, возможности для излечения нет, милорд, – сказала она. – Руку придется отрезать, иначе она омертвеет и унесет с собой вашу жизнь.
Брендиг грустно кивнул.
– Именно этого я и ожидал, – ответил он. – Тогда, полагаю, приступим.
– Глядите! – закричал король Родар, указывая вниз по реке. – Зеленый дым! Это сигнал. Теперь мы можем начать отступление.
Генерал Вэрана, однако, смотрел на берега реки вверх по течению.
– Боюсь, что уже слишком поздно, ваше величество, – спокойно сказал он. – Колонна маллорийцев и недраков только что вышла на берег реки к западу от нас. Весьма вероятно, что мы отрезаны.
Глава 18
Известие о смерти Тор Эргаса будто тяжелый стон прокатилось по армии мергов. Люди боялись Тор Эргаса, но его неукротимый нрав внушал солдатам чувство непобедимости. У них было ощущение, будто ничто не может преградить ему путь и будто они, как инструмент его жесточайшей воли, в какой-то мере также неуязвимы. Но с его смертью каждый мерг со страхом вдруг понял, что и он может умереть и что атака на армии Запада, находящиеся на южном берегу, захлебнулась.
Король Чо-Хэг с каким-то мрачным удовлетворением наблюдал, как убывала решимость мергов, а затем поскакал к рядам пехоты и гарцевавшим мимбратским рыцарям, чтобы посовещаться с другими военачальниками. Король Фулрах выехал верхом из рядов своих сендаров. Этот коренастый крепыш с каштановой бородкой выглядел почти комично в начищенных до блеска латах, однако на мече были видны зарубки. Клинок побывал в сече, а шлем был помят в нескольких местах – явное свидетельство, что король Сендарии принимал участие в битве.
– Сигнала Энхега еще не было? – нетерпеливо спросил Фулрах, приблизившись. Чо-Хэг покачал головой.
– Теперь, однако, он может дать его с минуты на минуту, – сказал он. – А нам нужно пока разработать кое-какие планы. Видел ты Кородаллина?
– Им занимаются врачи, – ответил Фулрах.
– Он что, ранен? – Чо-Хэг был поражен.
– Не думаю, что это серьезно. Он пришел на помощь своему другу, барону Во Эбору, и мерг нанес ему булавой удар по голове. Шлем спас его. Немного идет кровь из ушей, но врачи говорят, что Кородаллин поправится. Барон же находится в худшем состоянии.
– Кто же тогда командует мимбратами?
– Сэр Эндориг. Он хорош в бою, но не блещет умом.
Чо-Хэг не удержался от короткой усмешки.
– Ты только что описал большинство арендийцев, мой друг. Все они хороши в бою и не блещут умом. – Чо-Хэг стал осторожно слезать с лошади, держась за седло, потому что не мог стоять на больных ногах. – По-моему, мы можем принять решение и без помощи Эндорига. – Он посмотрел на отступавших мергов. – Думаю, что, как только мы увидим сигнал Энхега, нам захочется как можно скорее убраться отсюда. В настоящий момент мерги растерялись, но они, вероятно, воспрянут духом через некоторое время.
Фулрах кивнул.
– Ты действительно убил Тор Эргаса на дуэли? – спросил он.
Чо-Хэг кивком подтвердил это.
– На самом деле эта схватка не очень-то походила на дуэль. Он бредил и неистовствовал, нападая на меня, и даже не пытался защищаться. Как только Энхег подаст сигнал, нужно, чтобы мимбраты в лоб атаковали мергов. Те, вероятно, не выдержат и побегут. Я с людьми из моего клана начну преследовать их. Это должно дать время твоей пехоте начать отступление вверх по реке. Эндориг и я не дадим мергам вернуться, пока вы не очистите берег. Как тебе это?
Король Фулрах кивнул.
– Кажется вполне выполнимым, – согласился он. – А ты не думаешь, что они станут нас преследовать?
– Я постараюсь убедить их не делать этого, – усмехнулся Чо-Хэг. – А у тебя есть какое-нибудь представление о том, что творится на другом берегу реки?
– Трудно сказать, но, судя по всему, дела идут не очень-то хорошо.
– Можешь придумать, как оказать им помощь?
– Сразу ничего не приходит в голову, – ответил Фулрах.
– Я тоже не могу ничего предложить, – сказал Чо-Хэг и стал опять карабкаться в седло. – Поеду дам распоряжения Эндоригу. Внимательно следи за сигналом Энхега.
– Белгарат! – молча взывала Се'Недра, сжимая амулет, висящий у нее на шее. – Белгарат, слышишь ли ты меня? – Она стояла в нескольких ярдах от того места, где Дерник старался уложить поудобнее Полгару, которая все еще не пришла в сознание. Глаза принцессы были крепко зажмурены, и она пыталась максимально сосредоточиться, чтобы унестись мыслью в небеса на поиски старого чародея.