Вскоре подошли Вейшенг и Чжан Вэйжон. Судя по недовольным лицам, они опять успели поругаться в коридоре. Командующий требовал от начальника разведки объективных данных о дислокации русской армии, а тот, потеряв почти всю резидентуру и космические силы, мог предложить только фотографии с беспилотников.
Ван Джин начал с выговора:
- Вы начали опаздывать. Уже целых пять минут прошло.
- Это он меня тормознул, - Вейшенг кивнул в сторону командующего. - Замучил своими претензиями.
- Конечно. Я вообще предлагаю ликвидировать такую должность как начальник разведки, если этой разведки просто нет!
Вейшенг тут же парировал:
- У нас практически нет и командования. За три месяца не суметь сделать ничего, на что мы рассчитывали. Так что твою должность тоже можно ликвидировать.
Но командующий не сдавался.
- Это все благодаря вашим предателям! Мои асы уже пересаживаются на МиГ-21! Мы бросаем в бой Т-55! Скоро мы уже останемся с танками, что воевали во вторую мировую!
- Оставьте вы свою грызню! - Взорвался генсек. - Вы уже три месяца ругаетесь. Поздно срезать мозоли у покойника. Сегодня восставшие уйгуры взяли Урумчи. В их руках оказались большие склады с оружием, так, что мы получили настоящий второй фронт.
Командующий кивнул головой:
- Могу осчастливить еще одной новостью. Только что Япония высадила десант на проклятые острова Сикоку. Судя по показаниям беспилотников, они стоят там постоянный пограничный участок.
- Шакалы, - прошипел Шоушан. - Все хотят испить крови раненого тигра.
Под словом “все” министр пропаганды имел в виду Индию, под шумок занявшую спорную территорию на отрогах Гиндукуша - Аксай Чин. Биться за этот каменистый клочок гор у руководства Китая не было ни желания, ни сил. Таджикистан без лишней огласки ввел войска в перешедшую, было, в руки Китая Горно-Бадахшанскую автономную область.
- Что с волнениями в Шанхае? - Спросил Командующий. - Когда они прекратятся? Мне не поставили запчасти к самолетам! У меня последний Стелс не может подняться в воздух из-за отсутствия одной единственной детали!
Волнения в Шанхае начались три дня назад. Они были вызваны большими потерями среди военных. Количество похоронок поступало из войск просто тоннами.
- Это все ваши похоронки, - прошипел Вейшенг. - Нельзя так нервировать народ.
- А я предлагал не посылать похоронки до окончания войны. Это ты, - Командующий обернулся к главному идеологу страны, - настоял на своем.
Шоушан возмутился:
- Я!? Я предлагал к каждому убитому составлять историю с его героической гибелью. Чтобы у родственников и земляков погибшего было желание продолжить дело героя и пойти добровольцем. А вы просто начали тупо строчить похоронки и вагонами гнать их в тыл!
- Кстати, о добровольцах. Что там с ними? - Спросил Ван Джин.
- Количество сильно уменьшилось, но они еще есть, - сообщил командующий. - Только все они солдаты второго сорта. Регулярная армия уничтожена, к нам идут в основном крестьяне, и идут не для того, чтобы воевать, а чтобы их бесплатно кормили. Кроме мотыг в руках они ничего не держали. Бросаем их в бой, а они при звуке выстрелов и пушек бросают оружие и бегут, куда глаза глядят.
- Да, из-за этого же растет число дезертиров, - поддел главный разведчик. - Счет идет уже на десятки тысяч.
- Надо беспощадно расстреливать всех трусов! - разозлился Ван Джин. - Ставить загранотряды и расстреливать! Нашей нации не нужны предатели!
- Загранотряды могут вызвать недовольство у народа, - осторожно напомнил идеолог.
- У нас самая большая страна в мире! Мы что не найдем миллион доблестных воинов?! Если никто не хочет воевать добровольно, то надо объявить обязательную мобилизацию!
- Это опасно. Недовольные могут повернуть оружие против нас. Всё уже на пределе, - напомнил главный разведчик.
- У народа и так все на пределе. Уже раздаются лозунги о смене руководства, - огрызнулся Генсек. - Я вчера еле отбился на заседании политбюро. Эти недоноски перестали молча поднимать руки, они уже начинают задавать вопросы.
- Какие вопросы? - Спросил Шоушан.
- Когда кончится война.
Все помолчали. Наконец Ван Джин сказал главное, зачем он и созвал этот совет.
- Нужно сделать что-то, что коренным образом изменит ход войны.
- Я вижу только один выход - сбросить на русских атомную бомбу, - предложил Чжан Вэйжон.
- Куда? - Спросил Шоушан.
- Как куда? На русские войска.
- И эти земли на сотни лет будут бесплодными? - Ухмыльнулся Ван Джин. - И зачем мы тогда их завоевывали?
- Значит надо ударить по городам России, - настаивал Командующий. - До Москвы мы не дотянемся. Можно уничтожить Красноярск или Иркутск.
- Но это вызовет отрицательную реакцию во всем мире, - напомнил Шоушан.
Маршал презрительно сморщился.
- Плевать! Вспомните американцев с Хиросимой, да и сами русские сбросили бомбу на японские острова и ничего? Кто это уже помнит.
Ван Джин остановил дискуссию:
- Нет. Нельзя применять ядерное оружие против русских. Есть другая идея…
То, что предложил Генсек было просто, эффективно и ошеломляюще безнравственно. Ван Джин чуть помолчал, и когда все эмоции улеглось в голове его соратников, продолжил свою идею.
- Но сделать это надо так, чтобы никто не мог заподозрить нас в воровстве сиротского риса.
Шоушан усмехнулся. Старинная поговорка в этом случае была дьявольски точна.
ЭПИЗОД
Прошло три месяца с того дня, как в дальневосточной тайге встретились две семьи. К этому времени у Светланы зажил ее перелом, а малый Лонг из комочка красного мяса превратился в весьма живого и активного ребенка. Родители его едва не убили друг друга, ругаясь при выборе имени. Лонг хотел назвать сына Джиан - здоровый мальчик, а Валя - Александром, в честь Сазонтьева. При этом Лонг не спорил о фамилии, в его положении было лучше, чтобы сын носил любую фамилию, кроме его собственной - Дан.
Странный партизанский отряд, состоящий из пяти мужиков, трех женщин и младенца готовился к зиме. Уже шли бесконечные осенние дожди, запасы провианта стремительно шли к нулю.
- Что делать то будем, Лонг? Жрать то хочется, а скоро будет нечего. Опять совершить налет на Сосновку? - Спросил Володин.
Лонг отрицательно покачал головой.
- Не получиться. Там сейчас гарнизон в целый батальон. Напугали мы их прошлый раз.
- И что делать?
- Надо идти дальше.
Он расстелил карту и ткнул в один из кружочков с короткой надписью.
- Вот. Аял.
Володин неприятно удивился.
- Но это крупная узловая станция. Тут и железная дорога, и автомобильная. Да и идти туда три дня.
- Вот именно. Центр просит попытаться взорвать мост на реке Тае. Можно хорошо пошуметь и запастись провизией.
- Ого! А атаковать Пекин им не надо?
- Нет. Но это вполне реально. Они сейчас гонят по дороге цистерны с бензином и соляркой. Перехватить одну такую, загнать под береговую опору и взорвать.
- Но перед этим убрать охрану? - Уточнил Соболев.
- Естественно. Они же не будут стоять, и аплодировать нам.
- Идем все? - Снова спросил танкист.
- Нет. Коленьку оставим с женщинами.
- Да мы и сами справимся, без него, - со смехом сказала Валя.
- Нет, мужчина нам нужен. Вдруг вы там надолго задержитесь, а кто нас будет ночью согревать? - Спросила Светлана.
- Я тебе согрею, одно место ремнем, - пригрозил Володин.
- Ой, как страшно!
- Да пусть идут, а то, только и делают что жрут, и жрут. Нам так больше достанется, - поддела и Валя.
Коленьку они решили все же оставить, уж больно парень был неуклюж и зелен.
Они выступили утром, на второй день до нужной им станции оставалось километров десять, когда им надолго пришлось залечь и затаится. Собственно, им повезло. Они только собрались покинуть место привала, когда Лонг резко пригнулся и жестом руки приказал сделать тоже самое остальным. Володин застыл в очень неудобной позе, скосив глаза, он наблюдал за тем, как мимо них, в каком-то десятке метров, скользили тени в темно-зеленом камуфляже. Это были именно тени - бесшумные и бестелесные. Только через полчаса Лонг снова рукой показал сойтись всем вместе.