Она добавила:
— Я ни секунды не верю, что целью был Джек.
Президент Райан доверял жене в этом вопросе и мог думать о более глобальных вещах:
— Нет никаких шансов, что все это не раскроется. Особенно, если я поеду в больницу делать анализы. Нам нужно разобраться с этим как можно быстрее.
Ван Дамм сказал:
— Всемирно известный русский диссидент, по-видимому, будучи в США, был отравлен и попутно заразил Белый Дом. Ни к чему хорошему это не приведет, Джек.
— Точно. — Райан вздохнул. — Извини, Арни. Ты делаешь то, что должен. Но мы справимся с этим любыми способами. Другого выхода нет.
Джек и Кэти поднялись в Овальный кабинет, где посвятили несколько минут детям, объяснив, что все в порядке. Кэти объяснила, что гостю стало плохо и нужно очень тщательно очистить места, в которых он побывал, но беспокоиться не о чем.
Кайл купился на это объяснение, узнав, что отец позволит ему ночевать на диване в его кабинете. Кейти была достаточно взрослой, чтобы усомниться, но Кэти убедила ее, что они в безопасности после немного более честного объяснения.
Потом в течение нескольких минут Кэти сидела за столом в Овальном кабинете, разговаривая с врачами в больнице Джорджа Вашингтона, пытаясь узнать о состоянии Головко что-то, что не смог передать Ван Дамм, который может быть и был прекрасным главой штаба, но никак не врачом. Затем она подняла коллег из университета Джона Хопкинса, экспертов по ядерной медицине и лучевым болезням, и, получив заверения в полной конфиденциальности разговора, обсудила с ними ситуацию.
Райан позволил своей жене взять управление ситуацией. Он знал, что ему повезло иметь человека с ее опытом в первые моменты кризиса, что позволяло ему сосредоточиться на своих обязанностях. Он сидел в кабинете Арни, где они сконцентрировались на политических последствиях, которые, как он боялся, могли быть настолько же «радиоактивными». Двое их них связались с командой национальной безопасности, попросив их прибыть как можно скорее. Западное крыло было практически закрыто на вечер, но они попросили принести кофе в кабинет, чтобы полуночное обсуждение прошло более продуктивно.
Джек вошел в тускло освещенный Кабинетный зал. Кэти подошла к нему мгновением позже. Они сели за длинный стол.
— Что слышно из УДВ? — спросил Джек.
Кэти ответила:
— Все плохо, Джек. Они подозревают отравление высокой дозой полония-210.
— Почему они сразу не могут сказать что это?
— В больнице не проверили его сразу по прибытии. Это настолько редко встречается, что не входит в стандартную программу анализов.
— И какую дозу радиации он получил?
Кэти вздохнула. Сообщать мрачные новости было темной стороной ее работы. У нее был большой опыт. Были времена, когда немного подсластить было необходимо. Но это был Джек. Она знала, что он хочет услышать факты, настолько честно и четко, насколько это было возможно.
— Как бы это сказать. Если его не кремируют после смерти, кости будут заражены еще десять лет.
— Поверить не могу.
— Полоний-210 в четверть миллиона раз токсичнее цианида. Количества размером с гранулу соли более чем достаточно, чтобы убить человека.
— И его не засекли радиационные детекторы в Белом доме?
— Полоний испускает, в основном, альфа-лучи. Они не обнаруживаются радиационными детекторами. По этой же причине его легко ввезти в страну.
— Ужасно, — пробормотал Джек. — Но ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Да. Последствия зависят от дозы, а я не получила такой дозы, о которой стоило бы говорить. Ты сам пожал Головко руку. Нас стоит проверить, но если мы не приняли яд внутрь, с нами все будет хорошо.
— Почему ты, черт возьми, знаешь об этом больше, чем я?
Кэти ответила, пожав плечами.
— Я имею дело с радиацией каждый день, Джек. Ты тоже научишься принимать ее всерьез. Но научишься и жить с этим.
— Сергей действительно умрет?
Кэти мрачно кивнула.
— Я не знаю, какова была доза, но она определит только то, сколько он промучается. Ради него же, я надеюсь, что кто бы это ни сделал, он дал ему большую дозу. Я бы предположила, что ему осталась пара дней. Я знаю, он был тебе другом.
— Да. Мы через многое прошли.
Глава 12
Совет национальной безопасности собрался в Кабинетном зале в час дня. Присутствовала Мэри Пэт Фоули, главы АНБ, ЦРУ и Нацбезопасности, а также госсекретарь, министр обороны и председатель Объединенного комитета начальников штабов. Генпрокурор Дэн Мюррей стоял в входа в Овальный кабинет, разговаривая со своими старшими помощниками и по телефону, и шагнул в зал только когда остальные собравшиеся уже поприветствовали друг друга.