Эдмонд прав, времени в обрез. Чем быстрее удастся выяснить, как вернуть частичку Элизы обратно в её тело, тем лучше. Иначе, покоя его Искорке не будет. И лишь богам известно, что станет с ней, когда Велоров ветер неизбежно растворится в небытие.
— Что делать-то собираешься? — с внезапной резкостью вынырнул из бокала и мыслей Эд, будто сигналы тревоги от Велора транслировались прямиком ему в голову.
Тук, тук… едва возобновившийся мотив вновь оборвался. Велор со вздохом сцепил руки перед собой и наклонился вперёд, глядя в пол.
— Чёрт его знает. Но на Иппоре для Лизы слишком опасно. Уже думал, может, хоть на время нам скрыться. Уехать на один из островов нимф или в драконьи горы. Если подкинешь с десяток иллюзорных амулетов, — поднял он глаза на брата, — и парочку заряженных камней…
— Ты-мой-брат, — опасно нахмурил тёмные брови Эдмонд. — Сколько бы дерьма между нами ни пролегло, мы — одна кровь.
— Не отпустишь, значит, — с горькой усмешкой подытожил Велор.
— Я? — зло вскинулся Эд. — Держать тебя силой уж точно не стану. Нянькой не нанимался. Но подумай сперва хорошенько. Один ты с руной не справишься — это факт. Да и отец найдёт тебя на раз, сколько иллюзией ни прикрывайся. Если к тому времени ты слетишь с катушек, он убьёт тебя. И правильно сделает. Но до этого ты, вернее всего, или убьёшь Лизу, или измучаешь до потери рассудка. Вот и думай, — повторил Эдмонд спокойнее. — Если хоть осталось в тебе капля того Велора, что я знаю, ты сделаешь правильный выбор. И как бы тебя это ни бесило, мы с отцом нужны тебе. Мы — одна кровь, — с особой злостью повторил он и снова приложился к бокалу, опустошив его до дна.
Кровь… Проклятие, которое связывает детей Сореса по рукам и ногам алыми путами.
— Тогда выход один, — Велор крепче сцепил пальцы между собой.
— Отправить Лизу домой руной? Совсем чокнулся? — дождавшись неохотного кивка, вскинул бровь Эдмонд и распрямился, шваркнув по столу бокалом.
— Да не ори ты, — тихо проговорил Велор. — Подыхать я точно пока не собираюсь. Придумаю что-нибудь. Заставлю, в конце концов, кого-нибудь напитать руну. Может… — он тяжело вздохнул, растирая нудящие виски. Действие выпитой накануне эссенции совсем некстати пошло на убыль. — Посмотрим, в общем.
— Напитать руну, — хмыкнул Эд. — У тебя что, очередь из желающих у дверей? Да и Лиззи не согласится. Она же… не согласилась?
— Пока нет, — нехотя признал Велор.
— Значит, я знаю нашу малышку куда лучше, чем ты, — закинув ногу на ногу, с удовольствием протянул Эд. — И не согласится. Не жди. Там же морали… — черканул он по лбу ребром ладони, — выше крыши. Вера в светлое будущее, единорогов и хрен знает в каких ещё мифических тварей.
— Я найду подход, — твёрдо проговорил Велор скорее лишь самому себе. — Уговорю её как-нибудь. Она меня послушает.
Эдмонд с явным скепсисом цокнул.
— Велор, ты зря велосипед изобретаешь. Время сейчас наш главный враг, но я ведь дело предложил. Ты подумай хорошенько, если Лиза подпишет договор, ни одна шавка в Тёмных землях не рискнёт…
— Нечего тут думать! — отрезал Велор, оборвав изложение наверняка внушительного списка благ, коими будет обладать помеченная высокородным тёмным. — Советовать Лизе отдаться тебе…
Велор поперхнулся, когда перед глазами всё заволокло непроглядной белесой пеленой, а затем пространство заполнилось ярким солнечным светом.
У окна на лавке глиняной куколкой играла девчушка. Её светлые жидкие волосёнки выбивались из-под тряпичной панамы и трепетали на прохладном весеннем ветру.
— Мама не разрешает уходить с незнакомцами, — отчеканила кроха, назидательно нахмурив белесые бровки, но то и дело искоса бросаемый взгляд выдавал любопытство с потрохами.
Глиняная куколка продолжала стучать ножками по подоконнику, шагая прыжками. Слов того, кто наблюдал за малышкой, Велор не понимал. Они звучали глухо, словно из-под толщи воды. Но яркую вспышку тревоги и гнева, в мгновение подавленную усилием воли, чувствовал остро.
Так же остро, как злое предвкушение и равнодушный холод стального лезвия в голени сапога.
— Правда, недалеко? — куколка на миг замерла, перестав топотать.
Внутри едва засвербело от свирепой жажды и триумфа, а малышка уже соскочила со скамьи и подошла ближе, доверчиво таращась снизу верх синими глазищами.
Мрачная тень легла на бледное, как и положено совсем ещё юной нимфе, заострённое личико.
— Вообще-то, у меня много игрушек, — с сомнением протянула она, поглядев на самодельную куколку, разодетую в цветастые лоскутки. — Но эльфийскую принцессу я только у Мойры видела, а она жадина. Даже волосы потрогать её не дала.