Блуждали мы по лабиринту первого этажа несколько минут, всё глубже уходя в расслабляющий полумрак парильных комнат. Наверное, ещё чуть-чуть и пришлось бы сдаться, если бы Эдана в отчаянии едва ли не за руку поймала молоденькую, хлопающую глазищами пустынницу, и властным тоном не поинтересовалась, есть ли у них тут задний двор. Ей, мол, дурно и необходимо отдышаться в тишине и покое, а не средь торговых рядов, раскинувшихся под террасой.
— Двор есть, но совсем маленький. Там мусорные корзины стоят, даже лавочек нет, — залепетала девчушка.
— Вполне сгодится, — не теряя надменности, отозвалась Эдана.
Но хотя и звучало всё это более чем странно, рогатая была готова услужить постоялице любой ценой.
— Тогда вам нужно спуститься ниже, сиура, — торопливо принялась объяснять она. — На хозяйственный этаж. Лестница там.
Эдана глянула, куда указал когтистый пальчик, кивнула и вынула из кошелька монету, благосклонно улыбнувшись.
— Ну ты даёшь! — с восхищением проятнула я, глядя как Эда вмиг сбросила личину манерной дамы, стоило пустыннице с монеткой в кулаке скрыться с глаз.
— Оно… само как-то, — виновато улыбнулась Эда и тут же махнула рукой. — Идем. Не будем терять время.
Скорым шагом отыскав лестницу в подземелье, мы спустились, и шея у меня вмиг покрылась липким потом.
Связки горячих труб тянулись вдоль стен коридоров, к счастью, в самый разгар рабочего дня абсолютно пустых и хорошо освещенных. Пахло дымом, слышалось ворчание огня, бульканье котлов и негромкие голоса магов, что кочегарили печи, нагревая воду и подавая её прямиком в купальни наверху.
Пугливо озираясь и прислушивась, при необходимости ныряя в подсобки, мы шли и шли, наугад толкая то одну, то другую дверь. И я уже решила остановить Эдану, предложить вернуться и отказаться от затеи, потому как Велора нам, скорее всего, уже и не догнать, но удача соизволила улыбнуться.
За очередной дверью оказался тесный предбанничек с грудами грязных полотенец в корзинах, рядами ковшей на грубых деревянных полках и прочей хозяйственной утвари. Но главное, в крохотном прямоугольном окошке под самым потолком, что больше напоминало отдушину, маячил кусочек неба. А средь нагромождений всевозможного хлама в полутьме угадывались щербатые каменные ступеньки, ведущие к двери на волю.
Синхронно выдохнув и улыбнувшись друг другу, мы ринулись вглубь комнатушки. Эдана, а следом за ней и я, уже со скоростью торпеды взбежала по каменной лестнице, как петли скрипнули.
Дверь, на честном слове держащаяся, отворилась, и мы, едва не сбитые с ног высокой, худощавой эльфийкой, чудом кубарем вниз не скатились.
Остроухая охнула от испуга, тоже с трудом устояв на ногах. Взмахнула деревянным ведром, что держала в руке, и из него в разные стороны полетели лиловые плоды, напоминающие сливы.
— Вы что здесь…
Недоговорив, эльфа резво соскочила со ступеней, присела и принялась собирать раскатившуюся снедь. Не раздумывая, мы с Эданой ринулись на помощь.
Едва побитые и истекающие медовым соком «сливы» вернулись в ведро, эльфа распрямилась, оглядев нас с головы до ног.
— Так-так… — протянула она, переложив ведро из руки в руку. — Человек и кровопийца. И что вы здесь, в подсобке забыли, девушки?
Взгляд у эльфийки был пронзительно-синий, цепляющийся, как репей. Она нас в два счёта просканировала от макушки до носков туфель.
Я поёжилась. Судя по шумному выдоху, Эдана тоже передёрнула плечами.
— Извините. Мы уже уходим, — отмерев первой, неловко крякнула Эда, и мы, вновь не сговариваясь, ринулись напролом мимо эльфы. Но та шагнула назад, встав в проёме, и сказала сухо.
— Уж здесь вы, милочки, точно не пройдёте.
— Нам нужно выйти. Дело очень важное! — едва ли не взмолилась Эда, а я кивнула, неразборчиво повторив сказанное.
— Не пройдёте, — стояла на своем эльфа, вновь переложив тяжёлое ведро из руки в руку, и покачала головой.
Отблески дневного света, падающего из открытой двери, скользнули по светлым серебристым волосам, собранным на затылке, и затанцевали на гранях дорогих камней в ушах.
Я с удивлением оглядела эльфийку и отметила, что и на шее у неё далеко не дешёвая побрякушка. И платье из блестящего серебряными нитями шёлка, а уж туфли…
Среди персонала купален не было ни одного иностранца. Рогатые женщины провожали состоятельных и не очень сиур в парные. Помогали разместиться в комнатах отдыха, обхаживали и выкачивали столько золота и серебра, несколько хватало фантазии и услужливости.
Но эльфа из плоти и крови стояла сейчас перед нами. Вновь, словно напомнив о себе, она переложила ведро из руки в руку, а я так и выдохнула, ошеломлённая осознанием.