— О, так я останусь у вас в должниках, выходит? — приподняла бровь Эда, но всё же затянула шнурки накидки на груди, пряча под ворохом ткани такое приметное тёмное платье. — Блеск.
Эльфа не ответила. Лишь улыбнулась снова странной, пустой улыбкой и подошла ближе. Лёгкими взмахами тонких рук, она набрасывала иллюзию слой за слоем. И по мере того как плотнела серебристая дымка, черты лица Эданы менялись.
Пара секунд, и передо мной стояла совсем незнакомая рогатая, с оливковой кожей девица, нервно переминающаяся с ноги на ногу.
— Ого, — ощупала аккуратные рожки Эдана, и сердитость на её лице вмиг сменилась восторгом. — Тяжёлые!
— Да, неплохо вышло, — придирчиво оглядела Алавия свою работу. — Теперь ты, — махнула она мне, и я послушно раскинула руки.
Накидка взметнулась, как крылья летучей мыши.
После первого же взмаха эльфийских рук, на голову мне легла тяжесть. Отяжелела и грудь с бёдрами, рисуя новые, куда более пышные, чем мои собственные, формы.
— Спасибо вам большое, — пока Эдана, присев на корточки оглядывала улицу в импровизированное окно, проговорила я, глядя в глаза эльфе. — Вы нам очень помогли. Если у вас что-то болит…
Я пошевелила пальцами, намекая на способность исцелять любой недуг, но Алавия, закончив навязывать платок, как тюрбан, мне на голову, вдруг посмурнела.
— Не нужно, — отозвалась она, смерив меня долгим взглядом. — Раны на сердце даже такой особенной девочке, как ты, исцелить не под силу.
— Не понимаю… — надвинула пониже на брови платок я.
— Ты ведь сразила серую лихорадку, верно? Та девочка, человечек… Она исцелилась? — я медленно кивнула в ответ, а эльфа, смежив веки, в кои-то веки искренне улыбнулась. — Хорошо.
— Вы знаете Ияри Роджи? — удивилась я.
— Нет, — покачала головой Алавия всё с той же живой, отличной от прежней улыбкой. — Разумеется, нет. Всего лишь наслышана о чуде, что с ней случилось. Ты много хорошего можешь сделать, целитель Ириты, — серьезно поглядела на меня эльфийка и понизила голос, словно это касалось лишь нас двоих. — Надеюсь, не забудешь, кто ты, и не забудешь, что сегодня я помогла тебе, не требуя ничего взамен. Помоги и ты, если придётся. Просто так, не ожидая награды. Даже если всё твое существо будет протестовать.
Я кивнула. Едва собралась сказать, что и без того всегда готова помочь, но так и не смогла. Меня словно затянуло в прозрачный, стеклянный омут эльфийских глаз.
Как и с Эданой чуть ранее я ощутила чужие переживания, как свои. Чужую боль. Боль в сердце, боль утраты.
Она была настолько реальной, практически живой! Билась, как кровь из артерии, толчками, и я едва не задохнулась от чужих, невыплаканных слёз. Слёз холодной и острой на вид хозяйки купален.
«Что это? Что со мной?» — я рывком прижала ладонь к сердцу, бьющемуся в чужом ритме. На мгновение испугалась, что это огонь вознамерился, вновь выставив пылающие когти, броситься из груди, но пламя мирно кружилось где-то внутри. А то, что овадело мной и затронуло струны души, было чем-то иным. Незнакомым, но таким родным одновременно.
Желание сопереживать здесь и сейчас, залечить душевные раны, вытянуть из болота одиночества захватило, как паучья сеть.
— Нужно спешить!
Громкий голос Эданы оборвал все эмпатические нити, и я будто вернулась в реальность. Глотнула прогретого солнцем воздуха и опустила руки, что всё ещё держала на груди.
— Да… верно, — спохватилась эльфа, не отрывая от меня внимательного, чуть встревоженного взгляда. — Поспешите. Иллюзия изменения сложная, к чужой магии невосприимчивая. Восстановить её сможет лишь тот, кто её навёл. Такую лучше на амулеты и кольца наносить, но около часа продюжит, я думаю.
— Успеем, — отозвалась рогатая девица голосом Эданы, а я с сомнением поджала губы.
Золушка тоже имела неосторожность быть столь же самонадеянной. И чем всё обернулось?
Тыквой да разбросанной обувью.
— Я умею наводить иллюзии, Лиззи, — уверенно заявила Эда, видя мой настороженный взгляд. — Попробую подправить облик хоть немного, когда вернёмся. Чтобы гвардейцы нас не узнали. Идём!
Глянув украдкой на Алавию напоследок, я двинулась за Эдой, но в дверях пошатнулась. Зацепилась высокими, прямыми рожками за притолоку.
— О-ох!
Взмахнув руками, я попыталась ухватиться за дверные косяки, но наступила пятками на подол накидки. Крепкие, тёмные ногти, как и полагается пустынникам, противно скребанули по косякам, и я едва не опрокинулась на спину! Хорошо Эдана вовремя поймала за запястье, и вернула мне равновесие.