Глядя на темноволосую незнакомку, стоящую поодаль и важно подпёршую бока, я напряглась, с новой силой взрывая карманы памяти.
Почему её лицо мне так знакомо, чёрт подери? А что если я знаю её, потому что с ней знаком Велор? Что если они не впервой так мило воркуют, а я попросту мельком видела это во сне?
Я едва успела сжать похолодевшие пальцы, как фантазия бросилась рисовать совсем неприличные и, возможно, даже и не существовавшие в реальности картины.
— Умеешь ты… успокоить и мотивировать, — проворчала я, косясь на Эдану.
— Стараюсь, — как птичка, торопливо крутанула головой она и вновь сорвалась с места, едва Велорова подружка возобновила путь.
Каких-то несколько поворотов и всего пара минут, и рыночный гомон словно оборвался, поглощённый звукоизоляционной стеной. Песчаные домики, облепленные пристройками, будто опятами пни, потянулись к небу. Раскидывались над головой и цеплялись друг за друга уймой бельевых верёвок.
Прохожих значительно поубавилось. Местами до сих пор встречались и лавки, и харчевни, но мрачные лица господ, толкущихся у входа, напрочь отбивали желание заходить даже будучи на пороге голодного обморока.
Ну, вот теперь мы, без сомнений, ступили на запретную территорию.
— Эда… — настороженно позвала я, но Эдана дёрнула меня за рукав, одним взглядом приказав сохранять спокойствие.
Девица, что шла от нас теперь шагах в пятнадцати, вдруг сбавила темп. Навострила уши, спина её распрямилась… Мы за малым не окаменели и едва успели скрыться за домом с забитыми окнами, как она обернулась!
Прижавшись спиной к пыльной стене, я стояла не дыша и даже нос из укрытия показать боялась.
— Эда, возвращаемся, — решительно заявила я, стоило оглядеться и понять, что наставленные друг на друга домишки словно склеились между собой. Закрыли небо, а вместе с ним и единственный известный мне ориентир — статую рогатого бога.
— Лиззи, нужно закончить дело! — ударила кулаком по ладони Эдана. — Мы просто посмотрим, куда она направляется, а потом… Я скажу Эдмонду, что у Велора дела с тёмными личностями. И пусть он сам с ним разбирается. Не зря же он за ним попятам ходит, как пёс!
— Мне тут не нравится, — проводила я взглядом стайку весело шагающих гессир с подпиленными рожками.
— Мне тоже. Поэтому чем быстрее закончим, тем лучше. Идём. Мы с тобой местные, забыла? Бояться нечего, — уверенно тряхнула она рогатой головой, выглянула за угол и тут же всплеснула руками. — Да чтоб её..!
Чуть поодаль пустынная, страшная в своём безмолвии улица распадалась на тоненькие переходы, как стебли цветов в букете. Эдана выскочила на середину улочки, добежала до развилки и закрутилась на месте. Я шарила взглядом вместе с ней, но девица как в воду канула.
Зашла в один из домов? Растворилась в веере переулков?
— Проверь там! — на ходу махнула рукой Эда и, прежде чем я возмущенно замахала руками, нырнула в источающий дурные запахи проход меж домами, что вернее было бы назвать не переулком, а щелью.
Нет, она не угомонится, пока не сделает, как хочет. Но по правде сказать, я и сама волновалась всё больше.
И шут бы с ней, с этой девицей, но Велор и впрямь вёл себя страннее странного в последнее время. А уж воспоминания о восставшей в купальне воде, что будто серебряными расплавленными нитями опутывала грудь Дракулы и без труда гасила моё пламя, до сих пор из памяти не выходили.
«Он потушит твоё пламя! Потушит!» — ни с того, ни с сего вспомнились слова Шарара.
Странно, но теперь они не казались таким уж бредом.
Поглубже натянув на лоб платок, я отбросила сомнения и зашагала вперёд. Прошла сквозь невысокую каменную арку тоннеля за которым раскинулся просторный, но захламлённый отходами и прочим мусором двор.
Толкаясь, навстречу мне из открытых настежь дверей выпорхнула стайка чумазых рогатых ребятишек с заострёнными палками вместо мечей. Я подхватила юбку, пропуская детвору, но тут же вновь зашагала, пытаясь сохранить уверенный вид.
Высокий, будто высушенный солнцем эльф, чем-то напоминающий Ривела, сидя на пороге не то совсем нерентабельной таверны, не то обветшалого склада, проводил меня скучающим взглядом. Стоило мне пройти мимо, он вновь вернулся к своим делам — принялся натирать тряпицей клинок с изогнутым, будто гигантский коготь лезвием. Но острые ушки словно каждый звук моих шагов ловили.
Стараясь не выдать волнение и не побежать, я свернула за угол и… упёрлась в тупик. Сердце тут же подбавило жару в кровь.