Дурное воображение мигом нарисовало картинку, где Эда срывается и падает в руки Велора, а кусок выломанного стеклянного жёлоба в её израненных до костей пальцах медленно окрашивается алым.
— Лиза.
Вновь присев и прислушавшись, Велор взмахом руки подозвал меня, когда Эдана, к счастью, благополучно взобралась на крышу и уже осторожно, на карачках отползала в сторону вдоль края жёлоба.
Игнорируя вспышку ярого нежелания, я подобралась к вампирюге поближе. Мужские пальцы крепко обхватили за талию. Одно прикосновение, а сердце, вместе с кровью выплеснуло в тело ощущение безопасности и полной беззащитности одновременно.
— Обхвати меня за шею, — холодно велел Дракула.
Но стоило мне коснуться неприкрытой жёстким воротником кожи, Велоровы пальцы сжались ощутимо крепче, и наши взгляды схлестнулись.
Не знаю, что меня дёрнуло, но слова вылетели сами собой.
— Что у тебя с Лилет?
— Поверь мне, ты не хочешь знать, — коротко бросил Велор, сдвинув брови, а я, не разрывая взгляда и по-прежнему сжимая в пальцах ворот его камзола, приподнялась на мыски и прижалась всем телом.
Такой непривычный и несвойственный чистюле-вампирюге запах грязи, чужой крови и пота удивительным образом смешивался и подчёркивал его особый дух. Горько-сладкий, острый, обволакивающий и дурманящий.
Не будь под нами в эту секунду кровопролития, не стой мы сейчас на краю крыши, и не шипи Эдана сверху, подгоняя и пугливо озираясь, я бы впилась в тонкие, с лёгким насмешливым изгибом губы. Укусила, заставила подчиниться.
Седьмое чувство подсказывало — Велор не отвергнет. Попросту не сумеет противостоять мне и моему огню.
Что ж, кажется, я начинала понимать, почему драконы злоупотребляют в своём племени ментальной магией. Власть опьяняет.
— Ты просишь поверить? — прошептала я тихо, но зло, будто от досады, что не могу сделать всего, чего так нестерпимо хочется. — Да как же верить, если ты на каждом шагу меня обманываешь? Кто для тебя эта разбойница? Почему она знает о тебе больше, чем я?
Велор вздрогнул и словно вышел из-под моего контроля. Вместо ответа отстранился и без труда подкинул меня вверх.
Сопротивляться в столь опасной обстановке глупо. Пришлось выпустить ворот камзола и уцепиться за стеклянный выступ водосбора. Но меж рёбер нещадно пекло.
Жгло и нос с глазами, вдруг наполнившимися слезами.
Стиснув зубы, я забралась на крышу и, сев на корточки, прильнула спиной к ещё тёплому стеклянному скату. Закрыла глаза, хотя вид на жилой «муравейник» Серого квартала с высоты открывался впечатляющий.
Дышалось тяжело.
«Гад! — нечеловеческим усилием воли проглотила я ругательство погрубее. — Тёмный гад! Паразит изворотливый!»
Упомянутый гад взобрался следом за мной и жестом приказал следовать вдоль жёлоба к Эдане, уже встревоженно выглядывающей из-за конька четырёхскатной крыши.
Я обожгла вампирюгу злым взглядом и, не разгибая спины, двинулась, куда следовало.
Оказавшись рядом с Эдой на противоположной фасаду стороне дома, мы остановились, переводя дух.
Глава 16. Клыки в сердце
Крыши домов соседней улочки оказались для нас недосягаемы.
Узенькая, не больше двух-трех метров, полоска задних двориков тянулась вдоль песчаных домов, то и дело скрываясь под навесами пристроек, висящих в воздухе если и не на честном, то определённо магическом слове.
Сомневаюсь, что даже с разбегу мне или Эдане удалось бы перемахнуть четырёх метровый провал и при этом благополучно приземлиться на крышу. Однако за способности длинноногого клыкастого воздушника, словно ненароком то и дело касающегося меня плечом, я не ручалась.
— Лучший для нас вариант, — повёл рукой он, словно прочитав мои мысли, — перебраться на крышу соседнего дома. Окна заперты, но света я меж ставнями не вижу. Наверняка заброшенный. Крыша худая, так что попробуем пробить дыру и спуститься внутрь. И либо переждём там, либо попробуем уйти дворами. Но придётся прыгать.
Я серьёзно кивнула, отодвинув разногласия на мгновение.
Справа от нас и впрямь расселась приземистая хибарка. Один этаж — и тот будто в песке утоп. Крыша однобокая, покрытая тёмными травяными листами, напоминающими подорожники-переростки.
— Значит, будем прыгать. Сделаем воздушную подушку, — Эдана уже решительно подбиралась к краю по кромке крыши, неловко приподнимая подол платья и упираясь ладонью на стеклянный скос.