Я гусиным шагом двинулась за ней, но неровно поставила ногу и оскользнулась.
Упасть я бы и без того не упала, но Велор, наверняка на автомате, выставил руку, имитируя ограждение, и едва ощутимо коснулся моего обнажённого плеча.
Прикосновение вышло до того мимолётным и вместе с тем нежным, что в эту секунду во мне что-то взорвалось.
Неужели, целуя меня, Велор смел делать вид, что всё в порядке? Смел прикасаться ко мне, зная, что его ждёт на ночь другая?
«Действительно, — в сердцах выругалась я. — Зачем платить за гессир, когда рыба сама в руки плывёт, чешую скидывая?»
Стыд опалил нутро, выжег предохранители, и я развернулась к Дракуле, не в силах сдерживать хлынувшие злость и обиду. Злость и обиду и на него, и на себя.
— Ты с ней спал? — тычком в грудь остановив Велора, клокочущим от гнева голосом, спросила я. — Спал с Лилет и сегодня собирался? Перед тем как туманы мне над морем показать или после?
Мне и ответа, кажется, не нужно было. Намёков Лилет вполне было достаточно. Но и Дракула явно понял, что любой ответ сейчас будет использован против него.
— Чёрт побери, — пригладил он свои вороные патлы, выбившиеся из пучка. — Ты удивительно вовремя впадаешь в безумство, Лиза. Как раз когда мы оба в смертельной опасности. Хоть раз, заставь своё эго помолчать и подумай о других!
— О других? — я задохнулась. Горло сжала огненная лапа гнева. — Да я здесь, потому что думала о других! О тебе думала, тёмный ты…
— Ты думала лишь о себе, — приблизился Велор настолько, что я увидела себя в его крохотных, полных холодный злости зрачках. — Ты так жалела себя, так страдала, что не заметила очевидного… Я ушёл на Иппор добровольно. Я ушёл, оставив тебя без малейшего колебания.
— Ложь… — выдохнула Эдана у меня за спиной, когда я, кажется, умерла на месте. Умерла прямо на этой самой крыше. — Зачем ты врёшь ей! Скажи правду! Скажи как есть, дурная твоя башк…а-а!
Эдана, от гнева и возмущения быстро перебирая руками и ногами, уже переползла через конёк, возвращаясь к нам, но платье её подвело.
Одно неловкое движение, и Эда покатилась на гладком шёлке, как на ледянке. Истончившийся от времени стеклянный жёлоб на углу крыши, задранный, как пика, не выдержал удара обеих ног. Крякнул, как лёд на реке и обвалился, разлетевшись на сотни хрусталиков где-то внизу.
Эда и сама разбилась бы, если бы чудом не уцепилась обеими руками за выступ. Но обломанный, острый край покрылся сетью тонких трещин и грозился рассыпаться в блестящее крошево с секунды на секунду прямо под её пальцами.
— Эда! — воскликнула я, на карачках бросившись на помощь, но Велор, с несвойственной ему экспрессией выругался, и едва ли не перешагнул через меня, приказав не двигаться с места.
Я послушно замерла, с ужасом наблюдая, как тонкие змейки трещин, предупреждающе треща, ползут ко мне.
— Хватайся!
Велор, стоя на коленях, вытянулся и, балансируя на краю, подал Эдане руку. Но та лишь скулила и сжимала пальцы всё крепче, обагряя кровью острые края.
Кажется, даже дышать перестав, Дракула поднялся во весь рост и сделал шаг, оказавшись прямо над Эданой. Пошире расставив ноги и тем самым увеличив площадь опоры, он с молниеносностью змеи ухватил сестру за окровавленное запястье.
— Отцепляйся, глупая! — рыкнул Велор, и Эда лишь тогда с криком разжала пальцы и повисла над пропастью в два с половиной этажа, удерживаемая лишь братом, поалевшим от натуги.
Стекло затрещало сильнее. Послышались крики хозяев дома прямо под нами.
Нас заметили.
Один удар по беззащитно болтающейся в воздухе Эдане — и всё будет кончено. Одно неловкое движение Велора — стекло рассыплется в крошку, и мы ухнем вниз. Прямо на заставленную цветочными горшками площадку.
Быть может, насмерть не разобьёмся, но ноги переломаем точно.
Успею ли я починить конечности магией Ириты? Сумеем ли отбиться от тех, кто до сих пор атаковал Акитара с Шараром в логове Лилет?
— Починить… — на выдохе вдруг вымолвила я, глядя на пальцы.
Меж ними угрожающе росла сеть трещин, но даже вопреки холодному страху, щупающему желудок скользкими лапами и пробуждающему тошноту, призвать огонь мне ничего не стоило.
Одна мысль, незначительное усилие — и пламя принялось беспорядочно лизать ладони. Подчиняясь моей воле, оно вмиг стало текучим и хлынуло волной по стеклу, забираясь в трещины и спаивая их заново. Пусть и не столь крепко, как прежде, но хоть что-то.
Велор, увидев алые всполохи, ни слова не сказал. Сосредоточенно кивнул, давая понять, что всё сделано правильно. Но я и загордиться сил не находила. Страшно.