— Догадывалась, — коротко ответила я, продолжая оглядываться.
С одной стороны вздымалась отшлифованная временем и ветром скала-стена, оканчивающаяся острыми пиками, как зубчатой короной, а с другой, прямо за обрывом раскинулась бескрайняя морская гладь. Прекрасный вид заслоняли лишь полуразрушенные, но кое-где ещё соединённые друг с другом арками колоны.
Взрытый будто огромным плугом камень был покрыт толстым слоем песка. Из-за рытвин и навалов площадь чертовски напоминала арену для боёв. Поэтому выскочи сейчас из-за полутораметровых буераков когтистый монстр, что оставил такие глубокие ямы, я, кажется, даже не удивилась бы.
— Раньше, — продолжал Акитар, — драконы часто прилетали в Эр-Аворт из-за моря. Их Трако-Моо-Нуи прямо там, на западе, — указал на солнце страж. — Они садились здесь, обращались и спускались к столице. Сейчас же, — похлопал когтистой рукой по колонне рогатый, — всё чаще на кораблях приплывают. Путь через три моря опасный и далеко не неблизкий. Ну а сюда теперь молодёжь приходит, чтобы пар спустить. Или боевые маги перед турнирами. Попасть в зал для тренировок — дорогое удовольствие.
— И все же, — наконец перевела дух я, — зачем мы сюда пришли? — рассказы Акитара ясности совсем не вносили. — Нас, наверное, во дворце ждут…
— Я сообщил иссеру Авару, что вы со мной, сиура, — страж постучал по виску с серьёзным видом. — Ваши похитители всё равно исчезли и, скорее всего, покинут столицу под покровом темноты. Всё, что требуется, сиура Лайн расскажет и без вас, а вам сейчас что угодно нужно, но не допрос. Не с пламенем на пальцах, — подытожил рогатый и уже было развернулся, спустившись на пару ступеней вниз, как я окликнула его.
— А что мне, по-вашему, нужно, сиур Акитар?
— Довериться стихии, — остановился он и обернулся, глядя как и всегда чересчур строго из-под навеса густых бровей. — Она поможет. Всегда помогает.
— Как?
Я картинно развела руками в недоумении. Разве может помочь бессловесный огненный вихрь там, где и разум-то практически бессилен?
Пламя, выбивая горячие, живые слёзы из глаз, зажгло под рёбрами, будто точно знало ответ. Но голоса оно было лишено, поэтому пришлось ждать подсказку от Акитара. Однако пустынник и сам скривил жёсткие губы в недоумении.
— Не могу сказать точно, как именно. Не знаю. Но мне помогло в своё время, — он опустил рогатую голову, сделав ещё шаг вниз. — Когда я, как и вы, потерял того, кого любил.
— Сожалею…
— Не нужно, — взмахнул рукой Акитар и снов глянул строго на меня. — Она ушла по своей воле, оставив Малиру и тысячу вопросов, один из которых «почему».
— Это… — закусила я губу, борясь с лавиной слёз. — Всегда больнее, когда отказываются сами.
Акитар молча кивнул и затопал вниз, не оборачиваясь. А я, сжав кулаки и утерев лицо, направилась через арку вглубь площади. Древней, величественной.
На колоннах, по мере приближения, стали различимы выбитые в камне драконьи руны. Как маяки они были призваны указать крылатым ящерам, вспарывающим крыльями воздух над морем, путь к большой земле.
Взбираясь по комьям раскуроченной земли, хлюпая носом, я подобралась к самому краю. И там, стоя у обрыва и глядя на заходящее солнце, сотню раз пожалела, что была всего лишь человеком.
Не драконом, что мог камнем ухнуть вниз, а через мгновение взмыть в небеса и оставить все заботы где-то там, внизу. Не драконом, что изрыгает пламя по своему хотению.
Как бы мне хотелось, чтобы всего этого не было. Чтобы всё было просто и легко, как в те дни, когда казалось, будто мы с Велором выбрали другой друга. Нашли, ведомые госпожой Случайностью, вопреки логике и здравому смыслу.
Соленый ветер бился в волосах, обещая свободу, а алеющий на западе диск заливал всё вокруг багрянцем. Оттого казалось, будто пламя полыхало на камнях и волнах. Оно было повсюду, но только не во мне.
Я вытянула руку, обратив ее ладонью вверх, но мысли о Велоре не давали сосредоточиться. Горечь вытесняла все прочие чувства, наполняя грудь до отказа, и я, так и не принудив пламя явиться на мой зов, разрыдалась.
Сползла по тёплой колонне на землю, уткнулась лицом в колени и взвыла. Но облегчение не приходило. Слёзы лишь в детстве легки. Сейчас же в ответ лишь тугой ледяной узел так и вязался в груди, сковывая дыхание.
Как его разрубить? Где найти сил? Что делать? Я целитель, способный забрать чужую боль, но неспособный помочь себе. Какая ирония.