Очередная вспышка, но на сей раз иссиня-снежная, беззвучная, и Дракула, прокатившись на спине несколько метров и собрав добрую половину ковра, обхватил огненный хвостатый шар руками.
Обнял, казалось бы, неосязаемое пламя, и прижал к себе. Изогнулся, закусив губу, и взвыл. Взвыл с таким отчаянием и беспомощностью, что у меня сердце ухнуло куда-то все к тому же солнечному сплетению, продолжающему пульсировать и взрываться пузырями расплавленной магмы.
Мыслей не было. Я просто рванулась вперед по наитию. Но Эдмонд, ловко перехватив под локти, держал меня в захвате «куриного крылышка» крепко-накрепко.
— Стой, дикарка! Ты его спалишь!!!
Слишком громко! Прямо над самым ухом. Но это отрезвило.
Что-то чуть повыше пупка дернулось напоследок, словно перегоревшая натянутая леска, и пламя, прекратив терзать Велорову грудь, вспыхнуло, вздыбилось, как шерсть на холке испуганной кошки и… схлопнулось. Исчезло в облачке безобидного сизого дыма.
Тишина ударила по ушам будто оркестр, но боль в животе унялась. Нос начал различать запах гари и жженой ткани, заставив воспоминания зашевелиться в памяти.
Горький дым, обжигающий ноздри, и тонкие нотки кислого металла — запах крови. Так пахло в тренировочном зале академии, когда я обожгла Ассаро. Правда к этому «букету» в прошлый раз примешивался еще и тошнотворный дух горелой плоти.
Створка двери отлетела в сторону. В покои ворвался Акитар, сверкая палашом, и остановился, будто на стену налетел.
— Сиура? — недоуменно воскликнул он, увидев меня в объятиях тёмного, но я лишь замычала в ответ.
— Велор… — прохрипела, кажется, вслух. Потому как внутренний голос так и вопил, глуша внешние звуки: «Жив? Ты жив?! Ответь мне, Тёмный бог тебя дери!»
Дракула, не дыша, безотрывно глядел в потолок. Вся передняя часть его камзола порыжела, как подпаленные на печи варежки. В самом центре груди, будто крохотные первомайские флажки, дыбились разрывы и клоки вырванной ткани, пропитанные кровью.
Уймой крови!
Меня замутило, а все вокруг пустилось в хоровод. Если бы Эдмонд в эту секунду не перехватил меня за талию, я бы точно рухнула со всего маху и разбила коленки.
— Жив, — вновь над самым ухом выдохнул Эд в ответ на мои немые возгласы, а Велор и впрямь с хрипом втянул в себя воздух.
Закашлялся и скорчился от боли. Со стоном перекатился на бок, уперся локтем в пол и попытался подняться. Но сумел лишь на колени встать. Да так и сложился пополам, будто в молитве, обхватив себя за ребра.
Плохо дело.
— Как же я так… Почему же…
От ужаса горячие пульсации вновь опасно завозились в теле.
Нужно было успеть призвать целительную силу, прежде чем я снова «взорвусь». Но стоило лишь попытаться выскользнуть из тисков Эдмонда, чтобы ринуться к Велору на помощь, как вновь громыхнуло.
Из дверей спальни, запинаясь и спешно подвязывая халат, выбежала Эдана.
— Что за шум? Что здесь случилось? — затараторила она, зажигая в ладони искрящийся огненный шар, но увидев Дракулу на полу, вмиг встала как вкопанная. — Во имя Сореса… Эдмонд, что с Велором?!
Округлившиеся от ужаса глаза её изрядно припухли и покраснели. Мокрые, висящие сосульками волосы разметались по плечам и липли к влажной шее. По натянутому наспех длиннополому халату местного пошива, судя по орнаменту, стремительно ползли мокрые пятна, заставляя шелк темнеть и совсем неприлично очерчивать все выдающиеся части женской фигуры.
— Эдмонд, что делать? — сбросив с пальцев пламя, вскричала она громче, когда Велор, обхватив грудь обеими руками, принялся покачиваться взад-вперед, словно в молитвенном экстазе и прерывисто задышал.
Кажется, задышала чаще и я, потому как каждый стон вампирюги мне был как ножом по сердцу.
Делать… нужно срочно что-то…
«Да что же это со мной? — разозлилась я, призывая остатки сил. — Велор умирает, а я стою, как…»
— Пусти! — попыталась выкрутиться из объятий Эдмонда я, хотя понимала, без его поддержки вряд ли шаг сделать сумею.
Наперекор слабости зелёные искры уже норовили соскользнуть с пальцев, но Эдмонд, крепко ругнувшись, меня опередил. Обогнул, обхватил за плечи и бесцеремонно втолкнул в кресло, приказав Акитару, так и не вернувшему палаш в ножны, следить за мной в оба, а Эдане не двигаться с места.
— Сидеть! — напоследок в угрожающем жесте выставил палец тёмный у меня перед носом и сам ринулся к брюнету.