— Мне известно о вашем желании во всем и всегда проявлять самостоятельность, сиура. Но Кара не прислуга. Она помощница лекаря.
Я нахмурилась, восстанавливая в памяти прошлый вечер. Лекаря я не помнила, равно как и того, что было после обморочной темноты в глазах.
— Что произошло со мной?
— В покоях сиуры Лайн? — спросил страж, и я кивнула. — Вас покинули силы. Королевский лекарь осмотрел вас и установил, что это легкое магическое опустошение и нервный срыв. Ничего опасного для жизни, но отдых необходим. Потому и навёл сонные чары.
— Вот как… — протянула, сильнее сжимая кулаки и в красках вспоминая свой сон. — Паршивые у него чары, доложу я вам. Мне снились кошмары.
— Вид сновидений зависит лишь от свойств ума, — с каменным лицом ответил страж, но вдруг голосе его скользнула единственная мягкая нотка. — Вы утомлены, Елизавета. Возвращайтесь лучше в постель.
— Нет, — решительно распрямилась я. — Что стало с Велором?
Акитар сперва задумался, а затем отчеканил.
— Мне не известно, сиура. Сиур Лайн старший сказал, что возникло недоразумение, — он глянул на меня испытующе, ждал что пущусь в объяснения.
— И? — дала я четко понять, что откровенничать не намерена.
— Больше ничего, — словно бы в отместку жестко ответил страж. — Лекаря в покои сиура Велора не допустили. Сказали, обойдутся своими силами.
Я в тревоге закусила губу.
Ладони больше не горели, символов на них будто отродясь не было, но легче от этого не становилось. Хуже не придумаешь гадать, ты просто с больной фантазией или мир пытается что-то тебе сказать, посылая видения.
Наконец, я решилась.
— Проводите меня к нему? К Велору.
— Это просьба? — склонил чернявую голову Акитар. Я робко кивнула. — В таком случае, вынужден отказать. Вы ещё слишком слабы, как бы ни храбрились. И я не выполняю просьб. Возвращайтесь в постель, сиура. Обед вы пропустили, но я распоряжусь, чтобы вам принесли что-нибудь подкрепиться.
Ответ рогача меня обескуражил, а от одной лишь мыслей о еде начало мутить.
Акитар, приняв мое молчание за покорность, уже развернулся и шагнул через порог, как я пришла в себя.
— Тогда я приказы… — голос дрогнул, и я попыталась снова. — Я приказываю вам, сиур, проводить меня к покоям господина Велора Лайн.
Широкая челюсть стража, покрытая темным налетом выбритой щетины, дернулась.
— Немедленно! — добавила я и почувствовала себя птичкой, что крякнула из кустов что-то несуразное, и по своей же глупости обнаружила себя перед старым, прожженным лисом.
«Лис» сверкнул глазами, но к своей чести нападал не стал.
— Изволите переодеться или отправитесь в одеяле? — спросил Акитар.
— Оденусь.
— Буду ждать у дверей, — вежливо, но вместе с тем убийственно холодно отчеканил страж, а я вздохнула. Похоже, наши рабочие отношения снова дали трещину. — Вызвать служку? — напоследок бросил он.
— М-м-м? — недоуменно протянула я, уставившись на него.
— Вызвать служку, или и ковры чистить сами изволите?
Я покосилась на перевернутый таз с отваром. Под ним расползалось темное пятно, будто тень от уродливой многоножки.
— Вызовите, — смилостивилась наконец, кивнув как можно спокойнее, будто в словах Акитара и не было тайной издёвки. — И ждите в коридоре. Я буду через полчаса.
Акитар молча откланялся и был таков, а я опустилась на кровать и обхватила голову руками.
Было плохо. Виски ломило, а в животе крутился раненым огненным зверем страх.
Я обожгла Велора. Лекаря к нему не вызывали… но раны были нешуточные, я это помнила! А ещё помнила, как нас едва не иссушило в поле пробужденной магии, и как ворвались преданные шавки Ариса Лайн, атаковав без предупреждения.
Помнила, как меня поймал Эдмонд, прижав к себе и не позволив упасть. Его шепот, медленно тающий во тьме…
Резво вскочив на ноги, я тут же пожалела об этом. Слабость и вправду все ещё не отступила. Отдышавшись и ступая по стеночке, я ринулась в ванную, на ходу стягивая сорочку.
Нужно спешить! Если Велор все ещё ранен… если в угоду гордыне его мучает собственный отец…
«Мы справимся сами, — явственно услышала я голос тёмного главы семейства, сверху вниз глядящего на меня будто бы прямо сейчас. — Пойдите прочь. Это всего лишь недоразумение».
Я нервно хохотнула, умываясь холодной водой.
Недоразумение… То, что человечка едва не сожгла тёмного, можно назвать недоразумением? Ха! Арис пляшет по минному полю с лёгкостью балерины!
Он извернется, сделает сотню немыслимых па, но не попросит о помощи. Просить — удел слабых, а Арис Лайн не из тех, кто выставляет слабости на всеобщее обозрение. И мне казалось, в эту самую секунду, стоя нагишом посреди ванной, я разобралась в его натуре как никогда лучше.