— Но я никого и не собираюсь сжигать! — воскликнув, вскочила я на ноги.
— В этом и кроется корень проблемы, — Эд и сам одним неуловимым движением вынырнул из кресла.
Мгновение, и нас разделят лишь коротконогий столик, а мне приходится задирать подбородок ещё яростнее. Но не для демонстрации непоколебимости, — просто чтобы смотреть Эдмонду в глаза, а не в область широкой, стянутой камзолом груди.
— Все верно, тебе не под силу убить. Но те, кто уже поставил напротив тебя галочку в списке, убьют тебя без промедления. Без жалости и душевных метаний, — Эдмонд говорил негромко, но зло. И эта интонация воспринималась сознанием лучше. Гораздо лучше. Каждый слог откладывался в памяти. — Ты нужна федератам живой, Лиза, и отец не допустит провала. Не в этот раз. Он убьет тебя. Не сам, так чужими руками. И это не слепая ненависть к людям, нет. Ты умрешь просто потому, что так совпало, девочка. Ты оказалась не в том месте, не в то время. Ты…
Мне показалось, будто ещё немного, и Эдмонд протянет руку, коснется моего лица. Я отшатнулась, отвоевав пару каких-то жалких сантиметров личного пространства, и уперлась икрами прямиком в край сидения софы.
— Но я не собираюсь помогать Федерации, Эд. Ни по принуждению, ни добровольно. Неужели Арис не понимает, что даже будь я блаженной, помогать тем, кто объявил охоту на меня, я не стану?
— Да какая разница! — взвился тёмный. — Натана тоже была изгнана, она тоже бежала от смерти. Но отчего-то ее навыки понадобились людям. Она умудрилась заслужить прощение, и ты знаешь, чем это закончилось. На полвека отец оказался в плену, а мы на сотню лет застряли в твоём чёртовом мире! Почему федераты ведут двойную игру? Неизвестно. Но факт остаётся фактом: они собирают магов, калякают ложные документы, умертвляя их лишь на словах. Зачем? — атаковал меня вопросом Эд, и сам же на него ответил. — На Иппоре это значит одно: люди развяжут войну. Когда будут готовы, развяжут. Но до тех пор, такую грозную силу, как божественная, сметут в бездну. Тебя сметут в бездну, малышка, — подступил Эдмонд, и столик дрогнул, проехав вперед пару сантиметров и собрав ножками ковер. — Любой риск для нашей страны сейчас непозволительная роскошь, и отец понимает это не хуже меня. Но я знаю тебя и хочу помочь. От остальных такой милости даже не жди. Страх — переменная, что сводит к нулю даже самые благие помыслы.
А уж такого дефекта, как жалость, Арис Лайн лишён напрочь. Я это и сама понимала.
От растерянности я несколько раз просто открыла и закрыла рот, не в силах выдавить хоть слово.
Прав Эдмонд. Тут мне не место. Мне нигде не место! Элементали Ариса добрались до меня и в стенах академии, напичканных уймой магических блоков. Даже вернись я на Авэль, какова вероятность, что меня во сне не придушит ещё какая-нибудь магически порабощенная тварь?
Или доблестный Воин Ночи, что возьмёт на себя храбрую участь прирезать меня прямо в обеденном зале у всех на виду, получив, возможно, посмертный орден отваги и мужества за неоценимый вклад в защиту страны.
— И что же делать?
Прозвучало по-детски испуганно. Смутившись, я переплела пальцы в замок и изо всех сил впилась ногтями в кожу, чтобы боль хоть немного отрезвила сознание. Чтобы на свет вышло еще хоть одно чувство, кроме страха.
— Я предложил выход. Договор.
Эдмонд успокоился и сделал несколько шагов назад. Вновь опустился на софу.
— Эд, но не могу же я просто так взять и… — развела я руками, но вновь поспешила сцепить пальцы перед собой и не жестикулировать. Руки заметно дрожали. — Почему я должна именно твоей…
Рабыней стать. Сказать вроде бы простенькое словосочетание язык не поворачивался.
Противно, стыдно и… страшно.
— Взгляни на меня, — ткнул себе в грудь большим пальцем Эдмонд, закинув ногу на ногу и растянув губы в усмешке. — Красив, состоятелен, в меру жесток и избалован. Чем не портрет типичного рабовладельца? — поняв, что шутку оценить я сейчас не в силах, тёмный поспешил пояснить. — Отец не пойдет против меня, Лиза. Уж точно не сейчас, когда он всеми силами пытается вернуть себе титул и вес при дворе. Во избежание скандала, мне он уж точно вызов бросить не решится. Я его первенец и главный наследник.