— Удачи в делах, господин Лайн, — я и сама, не контролируя себя, отвесила книксен. Гордый, каждую мышцу в спине чувствовала.
Меня в таком виде хоть вместо свай вколачивай, не согнусь.
— Без расшаркиваний, очевидно, не обойтись, — деланно обреченно вздохнул Велор, наверняка расценив мою попытку насолить ему ужасно смешной.
— Не путай миры, тёмный, — с усмешкой парировала я. — Мы на Иппоре. Лебезить и кланяться тут по уставу положено.
Развернувшись плавно, но как-то механически, как куколки в музыкальных шкатулках, я толкнула дверь своих покоев, но она не поддалась. Толкнула ещё раз, посильнее, чуя, как нарастает паника и беспомощность. Как норовят брызнуть слезы из глаз.
Велор протянул руку, но я вмиг развернулась и уже приготовилась отбиваться, если он вдруг посмеет схватить меня, коснуться у всех на виду. Но Дракула, заставив посторониться, лишь потянул за кольцо, и дверь распахнулась, обдав душным, нагретым за день на солнце комнатным воздухом.
— Не толкать, сиура. Тянуть, — на сей раз вежливо и оттого вдвойне убийственно холодно сказал Велор. — Вот так, за колечко.
На лице его, хоть я и не видела, наверняка поселилась та же учитывая надменность и брезгливость, как тогда, в клубе. Когда я случайно толкнула брюнета, и тот напоил рубашку виски.
Я не ответила. Влетела в комнату, как ошпаренная, позабыв даже захлопнуть за собой дверь. Хотя нет. Шагала я как раз-таки степенно, медленно. Это все вокруг отчего-то кружилось, а в мозгу, как скорые поезда, метались и грохотали мысли.
«Тянуть, — эхом отзывалось в опустевшем нутре. — Тянуть…».
Что-то и впрямь потянуло меня чуть повыше пупка. Зацепилось крюком или разрывало нутро когтями — не разобрать.
Спину, ставшую непривычно гибкой, вдруг захотелось выгнуть дугой. И если бы не боль, я бы точно раскинула руки и вытянулась блаженно, освобождаясь от незримых телесных пут.
Не совладав с острым приступом боли, я обхватила себя за плечи и охнула, согнувшись пополам. Казалось, духота стала невыносимой, а мне было тесно.
Тесно в собственном теле.
— Лиза? — раздалось ровное позади, и страх на секунду ударил в голову ¬— мне явственно почудился голос Ариса.
Но это, разумеется, был Велор. Он ещё не успел отойти и наверняка видел, как я, в попытке унять боль, лихорадочно терла ребра.
— О-о-х…
Коленки подогнулись, и я, завалившись ничком и чудом не разбив себе нос, я уперлась лбом в пол и зажмурилась.
— Лиза! — торопливые, гулко бьющие по барабанным перепонкам шаги, бубнеж Акитара, чьи-то руки бережно обхватывают меня за плечи. ¬— Элиза, что с тобой?
Кажется, я махнула рукой, с трудом отняв ее от распираемых изнутри ребер. Махнула, чтобы все уходили прочь, и оставили меня одну. Чтобы я могла вдохнуть спокойно и выпустить себя на волю, наконец.
Глотку в который раз обожгло, а звук вышел ну совсем нечеловеческий. Жалобный мявк.
— Эй-эй… ты что? — тормошил меня, пытаясь привести в чувства, судя по обилию мерцавших перед глазами темных пятен, именно Велор. — Посмотри на меня, Лиз! Посмотри!
Я честно пыталась поднять голову сфокусировать взгляд на его лице, но ещё секунда, и стены будто взметнулись ввысь, равно как и потолок. А сама я, будто уменьшившаяся в разы, с места сорвалась.
Зрение подвело, и все, что было вблизи, смазалось. Пропала былая яркость красок.
Даже не пытаясь проморгаться, я мягко оттолкнулась от пола и взмыла вверх, намереваясь в пару рывков пересечь гостиную и заскочить… бог мой, неужели прямиком на стол у окна?!
Мне казалось, я схожу с ума. Тело, вышедшее из-под контроля разума, теперь само решало, чего хочет. И оно отчаянно желало лишь одного — долгожданной свободы.
Глава 5. Везёт как утопленнику
Окно с едва волнующимися занавесками было близко. Так близко, что ещё движение, ещё бросок, и я буду свободна! Но чьи-то крепкие руки и запах, чуть горьковатый, но так приятно щекочущий ноздри, крепко удерживали меня от победного рывка.
Раздался крик. Справа что-то звякнуло, блеснуло золотом, а затем хлесткая, короткая водяная волна ударила мне прямиком в лицо. Я даже глаза прикрыть не успела! Стало больно, но лишь на секунду, а затем меня словно швырнуло назад.
Я подавилась воздухом, приготовилась отплевываться и фыркать, но к своему удивлению оказалась все на том же месте у двери абсолютно сухая. Только рогатый страж почему-то стоял у окна в луже воды. В когтистой руке, которую он по обыкновению держал на рукояти палаша, был стиснут пустой кувшин.