– Выходи!
– Майор, майор…
– Это кто свинья? Ты кого свиньей назвал? – Вилли был сильнее и почти выволок Борщова наружу.
– Только без рук! – голосом капризного регента Фагота завопил Борщов.
– Я сейчас научу тебя в лесу политесу. – Вилли коротко кивнул на чахлый придорожный сосновый бор. – Извинись перед ней здесь и сейчас, пока я там тебе язык в печень не забил!
– Вилли, пожалуйста! Вилли, не надо!! Оставьте его! – Катя вновь ощутила, что они на волоске от грандиозной межведомственной разборки.
– Да, да, пылко прошу прощения. Припадаю к стопам! – вопил Борщов. – Я, я свинья – такая мерзкая, грубая, наглая свинья… а вы, вы – гусь. Ну, это же поговорка, это как песня – слова не выкинешь!
– Вилли, я вас прошу! – Катя готова была броситься их разнимать.
Но Вилли отпустил Гектора Борщова. Снова обошел капот и плюхнулся за руль.
– Вы все время стремитесь со мной подраться, герр майор. – Борщов покачал головой. – А я старше вас и по званию, и по возрасту. И что, мы бросим наше общее дело – обыск и поиски убийцы – и отправимся в лесополосу калечить друг друга в поединке без правил? Как это прискорбно.
– Прекратите оба. Немедленно! – Катя дала себе слово быть решительной.
Поехали дальше.
– Ваш 66 – это отдел по борьбе с экстремизмом? – Она все же решила нарушить гробовое молчание.
– Гусь проявляет любопытство к свинье? – Гектор Борщов смотрел на нее из зеркала заднего вида.
– Да, гусь любопытен.
– Отдел «Э» – это у вас в полиции, вам и все шишки. А у нас отдел 66. И приказ о формировании вышел шестого июня, зацените дату. Начальство в конторе недавно озаботилось выбором святого покровителя – мода сейчас такая. Патронов небесных привлекать к сотрудничеству. Так всех крутых святых разобрали уже – Следком себе Архистратига заграбастал, Росгвардия – я плакал – вообще Святого Благоверного князя Владимира. Кто-то Илью Пророка завербовал. А нам как у Умберто Эко – «хвост святой Моримунды». Кинулись ребята в интернете святцы шерстить – ничего, кроме Мученика Варвара Луканского не нашли. Но как-то не зацепило – он же бандит, убийца, этакий античный мафиози был, потом, правда, раскаялся, воцерковился. Общественность заклеймит нас, если возьмем такого братка себе в патроны. Прямо хоть к Вельзевулу стучись с отделом 66. Потом отыскали в святцах – вы не поверите – Святителя Люцифера Калабрийского. Ну – это другое дело.
– Есть такой святой?
– Святитель Люцифер. – Гектор Борщов подмигнул им в зеркале. – Прямо тату набить тянет на ягодице, как в Альфе, с такой фирменной фишкой. Был защитником веры истинной от арианства. То есть пламенным борцом с крамолой, экстремизмом, иными словами.
– И вы в своем отделе – борцы с крамолой? – Катя задавала вопросы как журналист.
– Мы созерцатели, философы, наблюдатели состояния умов, общественных тенденций, веяний современности. Мы – аналитики.
– И какие же сейчас веяния? – спросил Вилли Ригель.
– А такие, что чем круче завинчиваются гайки, тем выше градус внутренней личной свободы, майор. И сюрпризы разные преподносят те, от кого и не ждешь. Например – вы, доблестный полицейский.
Приехали в Малаховку к высоченному забору, за которым скрывался очень старый деревянный дом, потемневший от времени и дождей. Катя поняла сразу: это и есть знаменитая дача Меркадера – убийцы Троцкого. К ним вышел один из экспертов-криминалистов.
– Никаких следов крови в доме нет, – объявил он. – Второй этаж вообще необитаем, закрыт на замок, и там столько пыли, что ясно – заперли комнаты давно. Петр Кабанов жил внизу, но вид у комнат такой, словно там нечасто ночевали. Из вещей – два рюкзака, одежда дачная простая, продукты в холодильнике. Газовой колонкой пользовались в ванной. Кухней тоже. Но повторяю – нигде никаких следов крови.
– А его гаджеты? Ноутбук? – спросил Вилли Ригель
– В доме нет, видимо, забрал.
– А его машина?
– Тоже нет. Мы нашли велосипед. Дорогая марка.
– Он вам ключи без возражений отдал?
– Легко. Мол, обыскивайте, раз надо.
– Продолжайте здесь, – распорядился Вилли Ригель. – Мы пешком пройдем до особняка его брата.
Они шли дачной улицей. Катя оглядывалась по сторонам – старая добрая Малаховка.
– А где они всей семьей жили? – спросила она.
– У Кабановых большой дом в Красково. Там сейчас только она, прокурорша наша, живет. Дом построил ее второй муж, знаменитый офтальмолог.
– Вы и там обыск проведете, майор? – усмехнулся Борщов.
– Надо будет – проведу, – отрезал Вилли Ригель. – Вон особняк Алексея Кабанова – великая кирпичная стена вместо забора.