Взяв себя в руки, Лиззи откинула эти ностальгические переживания прочь. Ей невероятно повезло на самом деле, что сразу после обучения она обратила на себя внимание Жаклин Шенье и получила работу, для которой многие считали Лиззи слишком молодой и неопытной. Она должна была бы благодарить судьбу — и действительно была ей благодарна. Целиком и полностью. И все же… она солгала бы, если б сказала, что, оказавшись в этом старом сушильном амбаре, не испытывает саднящей ностальгической тоски.
«Инструменты», — твердо напомнила себе Лиззи, отступив от стола. Она пришла сюда за огородным инвентарем, а вовсе не затем, чтобы бродить аллеями воспоминаний.
Она подхватила небольшие вилы и потянулась было за мотыгой, когда в дверях возникла чья-то тень. Лиззи резко развернулась, с удивлением обнаружив в проеме силуэт Эндрю.
— Тебе бы не стоило здесь находиться, — произнес он.
Лиззи уставилась на него, чувствуя, как участился пульс.
— Ты сегодня уже второй раз ко мне подкрадываешься!
— Я вообще к тебе не подкрадывался — ни сейчас, ни тогда. И я был бы весьма признателен, если бы ты эту штуку опустила. А то ты заставляешь меня нервничать.
Лиззи взглянула на вилы в своих руках, со смущением обнаружив, что непроизвольно целится ими прямо в Эндрю, словно собирается проткнуть его насквозь. Она медленно опустила инструмент, досадуя на себя, что оказалась такой пугливой.
— Тебе тут что-то нужно?
— Да. Мне нужно, чтобы ты отсюда вышла. Пожалуйста. Здесь небезопасно.
Лиззи демонстративно окинула взглядом амбар, не найдя там ничего, даже отдаленно пугающего.
— В каком смысле — небезопасно? С виду здесь все в порядке.
— Ну, для начала — дверь вот-вот сорвется с петель. Тебе вообще повезло, что она не пришлепнула тебя, когда ты ее открывала. А вон там… — Он сделал паузу, указывая рукой в конек крыши, где сквозь щель в досках явственно пробивался солнечный свет. — В апреле здесь был сильный ураган, который сорвал часть крыши и повредил несколько стропил. К тому же и чердак, и лестница вот-вот развалятся. Но это уже не по причине урагана — а из-за старой доброй сухой гнили. Амбары Новой Англии, конечно, строились надолго — но отнюдь не навсегда. А еще у нас тут прошлым летом обитала стая летучих мышей, а они, как правило, возвращаются на прежнее место.
Лиззи искоса взглянула на него, подвинувшись все же поближе к двери. От Эндрю пахло амброй и сандаловым деревом, студеными осенними днями с легким оттенком дымка. Это сочетание застало ее врасплох: от него исходил не резкий, вызывающий запах, а тонкий мужской аромат, подталкивающий к воспоминаниям, о которых она предпочла бы забыть. От него всегда так пахло. Всегда и неизменно.
Пробираясь мимо Эндрю к выходу, Лиззи чуть откинула голову назад и заметила на его волосах пятно шпаклевки.
— Летучие мыши меня не пугают. Напротив — я нахожу их довольно милыми созданиями. А вот ветхая крыша — для меня аргумент.
Эндрю следом за ней вышел наружу, осторожно прикрыв за собой дверь.
— Это тоже у меня в списке.
— В каком списке?
— В перечне дел, которые я обещал исполнить твоей бабушке. Я хотел все это сделать, пока… — Он отвернулся, внезапно ссутулившись. — Но не успел…
Лиззи проглотила неожиданно набухший в горле комок.
— Я тоже.
— Она была настоящим человеком — твоя бабушка… Когда отцу диагностировали рак, я только-только начал как следует работать. Я был еще новичком в фирме и как раз получил в работу один очень крупный проект. А потому отец держал этот диагноз при себе. Ни словом не обмолвился, что он серьезно болен, до самого конца. Но твоя бабушка об этом узнала — или просто догадалась. Она стала готовить для него еду, прибираться в доме, возить его в клинику на процедуры, заваривать ему специальный чай, успокаивающий приступы рвоты. Ведь вот же упертый старикан! Я ничегошеньки не знал, пока уже врачи не отменили химиотерапию. Но Альтея всегда была рядом с ним. И я перед ней в большом долгу.