– Нет… подожди… сказал, что будет через четыре минуты.
– Спасибо.
Между обвитыми зеленым плющом колоннами сгустилось молчание. Неприятная тоска усилилась.
– Моника предложила устроить недельную прогулку на яхте, – внезапно развернулся к ней один из собравшихся. – Как ты на это смотришь?
– Я не против, – девушка осторожно пожала хрупкими плечами. – Мне нравится море.
– Отлично.
Безмолвие вернулось. Странное, гнетущее, неестественное… или наоборот?
Джерри появился еще через две минуты. Одарил всех спокойной улыбкой а затем наклонился, аккуратно дотронувшись губами до ее щеки.
Сидевшая у соседней колонны Моника едва заметно усмехнулась, после чего быстро отвела взгляд в сторону.
Девушка ощутила, что краснеет. Ее личная жизнь не являлась особым секретом, но людям слишком уж нравилось обсуждать подобные вещи. Возможно, кто-то занимался этим прямо сейчас. Вот только кто?
Она упрямо вскинула голову и обвела соседей как можно более твердым взглядом, но так и не поняла, чем именно заняты их мысли. Предстоящей прогулкой? Городскими новостями? Или…
Совершенно неожиданно беседка наполнилась громким смехом двух десятков людей. Веселились все – даже Джерри, только что нежно гладивший ее по запястью.
Оказавшись среди хохочущей толпы, девушка почувствовала себя беспомощной и никому не нужной.
До боли знакомое состояние, незаметно усиливавшееся все последние годы.
– Наверное, я пойду, – она с трудом выбралась из чересчур мягкого кресла, неловко улыбнулась, а затем с едва уловимой мольбой в голосе обратилась к стоявшему рядом парню: – Ты меня проводишь?
– Тихо, не мешай… – Джерри отмахнулся, после чего замер, уставившись куда-то вдаль мечтательным взглядом. – Это невероятно!
Новый взрыв смеха.
Девушка растерянно посмотрела на друга и вышла из беседки.
Вот оно какое, настоящее одиночество…
– Я залечу за тобой вечером, – донесся из-за спины веселый голос. – В шесть или семь!
В глазах предательски защипало.
– Да, конечно…
Залитая светом комната являлась воплощением простора и свободы. Огромная стеклянная панель вместо внешней стены, легкий плетеный диванчик, такие же невесомые стулья, расставленные вокруг столика с фруктами…
– Ты уже взрослая, – в голосе расположившейся на диване светловолосой женщины проскользнула едва заметная нотка грусти. – Если тебе этого действительно хочется, поступай.
Сидевшая рядом с ней девушка вздохнула:
– Но ты все равно считаешь, что я неправа?
– Милая, ты же моя дочь. Мы с отцом всегда будем желать тебе только хорошего.
– Вы хотите, чтобы я сделала операцию. И не хотите, чтобы я стала художницей.
– Милая, если ты улетишь на другую планету…
– Я же вернусь, – девушка невольно опустила взгляд. – Обязательно вернусь.
Ее собеседница покачала головой, а затем тяжело вздохнула:
– Мы беспокоимся за тебя. Вот и все.
– Из-за художественной школы? Или из-за биока?
– Милая, ты даже не представляешь, сколько возможностей он открывает перед человеком. Сколько всего он открыл передо мной.
– Я не буду себя уродовать. Ты же не хочешь, чтобы я меняла внешность?
– Тебе это и не нужно, – лицо женщины осветилось доброй улыбкой. – Ты совершенство.
– Совершенство, которому нужно вставить в голову чип. Да?
– Милая, мы же все видим. Ты перестала общаться с подругами, встречаешься только с Джерри, никуда не ходишь…
– Хватит!
– Скажи мне, что произошло? Сегодня?
Девушка не поняла вопрос и удивилась. Раздражение, стремительной волной захлестнувшее душу, начало растворяться, исчезать, словно вылитая на сухой песок вода.
– То есть?
– Мы ведь обсуждали все это уже много раз. Почему ты решила снова со мной поговорить?
– Не знаю…
– Это из-за выпускного? Тебя не пригласили?
– Пригласили.
– Милая…
– Хватит, мама, – она встала и шагнула к двери. – Извини, что не оправдываю ваших ожиданий.
Ближе к вечеру глухая обида незаметно рассеялась, сменившись предвкушением очередной встречи. Повеселевшая девушка тщательно выбрала платье, примерила туфли, а затем внимательно рассмотрела себя в зеркале.
– Кажется, все хорошо… да, Кругляш?
Небольшой металлический шар, до этого спокойно висевший в дальнем углу комнаты, подлетел чуть ближе.
– Все замечательно, хозяйка.
– Отлично. Сколько сейчас времени?
– Без восьми минут шесть вечера, хозяйка.
Услышав ответ, девушка загадочно улыбнулась, еще раз окинула взглядом свое отражение и вышла на балкон.