— Я редко пью и быстро пьянею, — покаялась я, улыбаясь до ушей.
— Вам вообще категорически нельзя этого делать, судя по тому, что вы тут несли.
— Мне потом было очень плохо, — пожаловалась я.
— Так вам и надо. И перестаньте так глупо улыбаться.
Я вздохнула и спрятала лицо в его плече, чтобы он не увидел, как моя улыбка становится нервным оскалом.
Все же, возможно, сегодня последний день, когда я глупо улыбаюсь.
— Тьфу, блин! — я подскочила, когда дверь чайной открылась, и в нее вошел низенький страшненький араб.
Араб закатил глаза и назвал меня дурочкой.
— А ты хотела, чтобы я пошел без маскировки? — скептически спросил араб голосом Тома.
— Я думала, Криви вернули мумию в музей.
— Я взял немного волос. А что, ты бы предпочла, чтобы я подверг опасности жизнь какого-нибудь маггла? Пусть ищут потом египтянина, который жил тысячи лет назад, — фыркнул Том, магией укорачивая мантию.
Я нервно поправила волосы. Влезла в легкие, но все же не по погоде теплые, сапоги.
— Готова? — спросил Том, и я кивнула. Дала ему руку.
— Империо. Аппарейт.
Мы появились на границе защитного поля Малфой-мэнора. Как и договаривались, нас встретил Хвост. Провел казавшимся бесконечным садом. Распахнул огромные двери, которые я помнила еще со времен летних каникул после первого курса.
— Они здесь! — провозгласил Хвост, когда мы оказались в просторном холле, высокие потолки которого эхом отражали наши голоса.
— Я хотел бы получить свои деньги, — с легким фальшивым акцентом заявил Том, держа меня за шкирку, когда в холле появился Люциус Малфой.
Старина Люциус выгнул бровь, будто не веря, что все это не обман. Вытащил палочку.
Том дернул меня к себе за спину.
— Я буду говорить только с хозяином, — потребовал он.
— Ишь, чего захотел! — резкий высокий голос заставил бы меня подпрыгнуть, не будь я под Империусом. — Отойди, Люциус! Я сама проверю подлинность товара!
Люциус раздраженно сморщил нос, а Беллатрикс, оттеснив его в сторону, потребовала:
— А ну, отойди, охотник! — потребовала она у Тома. — Прежде чем тревожить Повелителя, я должна убедиться, что ты нас не обманываешь!
Я почти физически почувствовала разочарование Тома. Мы были уверены, что Волдеморт здесь. Что сам захочет пообщаться с охотником за головами, сумевшего изловить Грету Блэк, или Грету Поттер, как они все меня называли.
Нехотя он протянул руку, грубо схватил меня за шкирку и толкнул к Беллатрикс.
Она пробормотала распознающее заклятье, заклятье, выявляющее чары и еще одно, которого я не знала. Подошла очень близко, почти вплотную — я чувствовала ее дыхание и видела безумный блеск глаз. Отодвинула кончиком палочки челку, чтобы убедиться, что шрам на месте.
А потом радостно расхохоталась.
— Это она! Это она! Люциус! Вызывай Повелителя!
Люциус закатал рукав, чтобы ткнуть палочкой в Черную Метку, а Беллатрикс принялась кружить вокруг Тома.
— Ты не обманул нас, Грэм! — радовалась она, хищно сверкая глазами. Том, представившийся Хвосту, который ошивался в «Клыке», именем нашей эльфийки, спокойно наблюдал за ее диким танцем. — Повелитель захочет знать, как ты ее поймал! Люциус, проводи нашего гостя в приемную залу… А я пока пообщаюсь с племянницей!
Она ловко, как она думала, перехватила Империус надо мной, и грубо схватила за плечо, чтобы спустя вечность блужданий по запутанным коридорам притащить в маленькую комнату.
Она бросила меня на пол, и я больно приложилась затылком о паркет, чувствуя, как Том вновь перехватывает Империус.
«Держись, сколько можешь, — прилетела мне его мысль. — Он должен скоро появиться. Если мы его поймаем… все закончится сегодня».
План был прост. Волдеморт заявится на меня посмотреть. Я набрызгаю на него своей кровью, и тот тихо-мирно испустит дух, то есть, хоркрукс. Мы эвакуируемся с помощью кольца, и все закончится.
Как же хочется, чтобы все закончилось сегодня.
Я постараюсь, Том.
Вот только все оказалось не так просто.
— Фините Инкантум! Петрификус Тоталус! — Беллатрикс сняла Империус, чтобы я могла все чувствовать, и хищно облизнула губы. — Круцио!
«Том…»
Я взвизгнула, когда Беллатрикс уже безо всякой магии с хрустом выкрутила мне руку.
Одно дело, когда тебе ломают пальцы в драке. Другое — когда тебя пытают. А ты только и можешь, что терпеть.