Я Снейпа выдернуть с уроков не могла, хоть и очень хотела. А потому дожидалась его на пороге его комнат. Которые на этот раз были окружены не в пример гораздо более мощной защитой, чем раньше. Судя по полю, которое я ощущала, внутрь не пролетела бы и муха. Не говоря уже обо мне.
Было тревожно и обидно, что он не включил меня в список гостей. Утешало то, что в этом списке не было, похоже, никого, даже хогвартских эльфов — я уже наведалась на кухню, чтобы перекусить, и спросила. А потому он не проскользнет мимо меня, переместившись в компании эльфа. Если, конечно, не решит заночевать в классе Зельеварения.
Из бокового коридора послышался отдаленный гвалт — закончился урок. Я убрала книжку в рюкзак и сделала пару вдохов.
Снейп появился спустя пару минут с тростью и пачкой пергаментов.
Вывернул из-за угла с каменным лицом, посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом и, не замедлив шага, подошел. Молча поднял бровь.
Я отошла от двери, и он, лишь прислонив к ней ладонь, легко ее открыл. Скрылся в комнате и закрыл ее прямо перед моим носом.
Я со вздохом прислонилась к ней спиной.
Детский сад.
«Северус», — послала я мысль.
Изнутри не раздавалось ни звука — наверняка заглушающие чары. Но я была уверена, что мои мысленные послания до него доходят.
«Впусти меня».
Тишина.
Неужели я настолько сильно его обидела?
«Я буду здесь торчать хоть до утра. Пока ты не откроешь».
Альтернативной угрозой было то, что я вынесу дурацкую защиту вместе с дверью и стеной, но я остановилась на более сентиментальном варианте.
Снова тишина — а потом я чуть не упала, потому что дверь за моей спиной все же открылась.
Я столкнулась с его безразличным взглядом, тряхнула головой, когда он развернулся и ухромал вглубь комнаты, и вошла.
Он подошел к комоду и что-то быстро спрятал в его ящик. Мне показалось, что в тусклом свете блеснул стеклянный шарик — маленькое солнце.
Снейп сложил руки на груди и повернулся ко мне. Снова это каменное лицо и безразличный взгляд. И ледяной голос:
— Ты пришла молчать?
— Я…
Он тут же перебил:
— Мне не нужны ни извинения, ни оправдания. Ничего из того, что ты хочешь предложить. Мне ничего от тебя не нужно.
Ладно.
Я села на краешек подлокотника кресла.
— Я ужасно скучаю по тебе.
Его лицо не переменилось.
— Ты, видимо, решила, что я должен тебя веселить?
Я сунула палец в дырку кресельной обшивки. Ковырнула поролон.
— Ты твердо намерен меня прогнать? Я сделала тебе настолько больно?
Его губы дрогнули, но он ничего не сказал.
— Я не хотела. Ты же знаешь.
— Мне все равно, что ты там хотела.
Я опустила глаза.
— Знаешь, я недавно впервые вызвала патронуса.
— Поздравляю, — процедил он.
— Хочешь расскажу, какое воспоминание я использовала?
Пауза.
— Не хочу.
— Помнишь то Рождество? Когда я впервые пришла к тебе, а ты меня не прогнал. Я еще лепила цветные огоньки на твой камин, а ты говорил, что я его уродую. Я тогда еще ничего не понимала.
Я поймала его взгляд, и мне на секунду показалось… Но нет, он вновь стал безразличным.
— Эта история была призвана меня растрогать?
Я вытащила из кресла кусок набивки и принялась ее рвать на микроскопические частички.
— А она тебя и растрогала. Верно? А еще помнишь, как я ночевала на твоем диване после ссоры с Сэмом? Вообще глупо было идти тогда к тебе — но ты снова меня не выгнал. А потом был танец на Святочном балу. Я тебя провоцировала, а ты просто сказал, что я красивая. А потом на день твоего рождения мы пускали фейерверки с Запертой башни…
— Хватит.
Его взгляд весил не меньше тонны.
— Ты говоришь, что это прихоть, — я сглотнула ком в горле. — А это нифига не прихоть. Я люблю тебя, понимаешь? И мне не нужны эти платья и танцы, из-за которых ты так разозлился. Потому что танцевать я хочу только с тобой. А ты все чего-то боишься, не веришь мне, ждешь ножа в спину!
Я на мгновение прикрыла ладонями глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не разреветься.
А в следующую секунду вздрогнула оттого, что он как-то неслышно подошел и обнял меня.
Я вздохнула, уткнулась лбом куда-то ему в ребра и обняла в ответ.
— Я должен тебе кое в чем признаться, — помолчав, тихо сказал он. Неловко погладил меня по волосам и отстранился. Отошел к комоду, не сводя с меня уже совсем не безразличного взгляда.
— В чем?
Он потер переносицу.
— Одна из причин… почему я избегал тебя все это время.
Я неуютно повела плечами.
— Северус?
Он скривился, как от зубной боли, и начал:
— Я не хотел воспользоваться твоей нездоровой привязанностью, чтобы начать все это, — он сделал короткий жест рукой, в который, по его мнению, укладывались наши отношения. — Потому что это как минимум неправильно, и я по-прежнему считаю. Хотя бы потому, что ты еще совсем ребенок.