- Потому что никто не помещал внутрь камня воспоминания. Безответственные глупцы!
Пес дал мне на него опереться, и мы поплелись наверх. В гостиной нас ждал Кричер. Он глазел на меня своими глазелками и хлопал ушами-локаторами. Я упала на диван, взметнув облачко пыли, и прижала холодную ладонь к шраму.
- Уже можно командовать? – спросила я у Арка. Он кивнул, и я сказала эльфу: – Принеси мне, что ли, чая какого, красавчик.
Еще бы праздничный пирог с одиннадцатью свечами, да ладно.
Эльф больше не ворчал и мгновенно исчез, из чего я заключила, что в права я все же вступила.
Офигенски.
До первого сентября оставалось две недели, и я перечитывала внушительный список дел, которые мы должны были закончить до этого дня. Чем дальше, тем больше этот список ширился и рос.
Я привлекла Кричера к обсуждению ремонта дома, и этому вопросу был посвящен отдельный раздел нашего списка. Арк хотел обновить защитную магию, я хотела новые обои и электричество, Кричер хотел, чтобы ремонтники не уперли семейные ценности. После долгих споров Арк решил, что, кроме покупки эльфа, мы наймем строительную бригаду. Самой надежной и неболтливой, но и самой дорогой, по его словам, были «Вронски и сыновья», их офис находился в Лютом переулке.
Этим же днем Кричер принес ключ от семейного хранилища Блэков, и мы с дедулей отправились в Гринготтс.
Гоблины не давали комментариев. По-моему, их вообще мало беспокоило, что за сокровищами пришла малявка. Все, что их волновало, так это наличие ключа и положительная реакция двери сейфа на мою кровушку.
Я отсчитала двести галлеонов аванса для «Вронски и сыновья», вторую порядочно объемную сумку набила деньгами за эльфа. И еще пятьсот галлеонов для человека по имени Гавер Стрейнджер. Ребята, с которыми я собиралась связаться по указке дедули, были серьезными, и чеков не принимали.
Я раздвинула горлышко рюкзака, купленного два года назад в Косом переулке, и сложила туда три тяжеленных мешка. Легко закинула рюкзак за спину. Это была дорогая покупка, и я копила на нее два месяца, но оно того стоило. Емкость сто литров, грузоподъемность двести пятьдесят фунтов, облегчение веса десятикратное. При желании я могла поместить туда человека. Уже залазила внутрь для интереса. Ничего так, нормально.
У «Вронски» был шикарный светлый офис. Отделка была золотом, всюду стояли мягкие диваны. В этом офисе хотелось жить, и лучшей рекламы своего дела нельзя было придумать.
Старший Вронски косился на меня с подозрением, но наши отношения мгновенно вошли в деловое русло, когда я выложила ему аванс.
Арк внимательно прочел договор, особое внимание уделяя пункту конфиденциальности, и мы договорились встретиться «на объекте», как он это назвал, на следующий день. Чем мне нравится Лютый переулок – так это тем, что если ты платишь деньги, люди закрывают глаза на твой возраст и прочие мелочи.
Больше всего я предвкушала поход на черный рынок. Он находился в другой части Лондона и виделся мне местом интересным и опасным.
Мои подозрения оправдались, когда в первые же пять минут меня попытались ограбить. Арк прокусил негодяю руку, а я сдернула с его пояса кошелек, став богаче на пятнадцать сиклей.
Энтузиазма во мне поубавилось, и я стала внимательней глядеть по сторонам. К сожалению, дедуля не дал мне побродить по мрачному местечку, сразу же уведя в закоулок, где торговали эльфами. Молодой Пигли был десятым эльфом, которого мы смотрели, и как раз вписывался в запланированный бюджет.
Мы вернулись домой, я оставила Пигли на попечение Кричера, а сама ушла готовиться к ужину в Паласе.
Гаверу Стрейнджеру я звонила с телефонного автомата. Он был необычным адвокатом – защищая в суде влиятельнейших клиентов магического мира, он жил в пентхаусе в маггловском районе, ездил на крутейшей маггловской машине и одевался по последнему писку маггловской моды. Он был лучшим в своем деле.
Гавер Стрейнджер удивился, увидев перед собой девочку.
- Оставим прелюдию, – предложила я.
- Вы представились, как Гертруда Блэк, мисс Поттер, – заметил он. – Я предпочитаю честность со стороны своих клиентов.
- Я собираюсь сменить фамилию в ближайшее время, – сказала я, стараясь не глазеть по сторонам. В таком шикарном ресторане я была впервые, и с таким серьезным человеком тоже говорила впервые. Даже Вронски не произвел на меня такого сильного впечатления. Гавер Стрейнджер был хорош уже тем, что узнал меня. А ведь мое фото еще не появлялась в таблоидах. – Я удвою конечную плату, если вы простите мою маленькую неточность и сохраните мою личность втайне.
- Вы необычная девочка, мисс Блэк, не так ли? – Гавер сощурился, и я поняла, что он согласен. Почему-то мне думалось, что это не из-за денег. Ему было любопытно.
Я пожала плечами.
- Вы догадались, для чего я вас нанимаю? – спросила я, принимаю у официантки меню.
Он не стал озвучивать свои предположения.
- Сириус Блэк, мой крестный отец, отбывает срок в Азкабане. Думаю, никто особенно не пытался разобраться в его деле.
- Вы знаете мои условия, мисс Блэк. Если он виновен, я удваиваю цену.
Я кивнула.
- Есть еще одно условие, за которое я плачу дополнительные сто галлеонов. Вы должны раскрыть негативное участие Альбуса Дамблдора в этой истории.
- Раскрыть общественности? – уточнил Гавер, с прищуром разглядывая меня.
- Да. И в первую очередь открыть глаза Сириусу Блэку.
Он отложил меню.
- Двести галлеонов.
Что ж, Гавер мне нравился все больше и больше.
====== Глава 5. Изгоняющий дьявола ======
Шрам и до этого периодически покалывал, но после ритуала посвящения он болел постоянно и сильно.
Вечерами я просто лежала на постели в своей комнате в доме Дурслей – Арк велел возвращаться ночевать, чтобы не вызвать подозрений. Я не могла читать, не могла ходить. Я вообще не могла двигаться от вспышек ослепляющей боли. Это сводило с ума.
На пятый день этого кошмара я начала бредить.
Мне мерещилось, что я росла в приюте. Со мной там обращались настолько плохо, что я научилась творить необычные вещи, чтобы избегнуть насилия. Потом появился Дамблдор и забрал меня в Хогвартс. Мне было очень обидно, что он не позаботился обо мне раньше – ведь он знал, знал обо мне, волшебнике, и ничего не делал, чтобы помочь мне там, в приюте.
Он не любил меня, Дамблдор, и всегда подозревал в гнустостях. А гнустостями он считал все, что не вписывалось в его представления о морали. Я всегда был слишком любопытен, чтобы вписываться в узкие рамки дозволенности, которые он устанавливал.
В приюте меня часто и жестоко избивали, и потому, когда я понял, что обладаю силой – силой, которую могу развить настолько, что превзойду всех, кто в мире подумает меня обидеть, я поставил себе цель стать величайшим волшебником. И выбрал самый прямой и самый верный путь. Только Темные искусства могли удовлетворить мою жажду могущества. Я больше не хотел быть забитым ребенком. Я хотел превосходства и власти.
Эксперименты с темной магией становились все сложнее и опасней, и когда я чуть было не погиб в одном из них, предо мною появилась еще одна цель – бессмертие. И я должен был позаботиться об этом как можно скорее.
Способы, найденные в древних трактатах и современных исследованиях, были слишком долгими и ненадежными. Из подтвержденных случаев ходили слухи лишь о Николасе Фламеле, изобретателе философского камня. Он был другом Дамблдора, и тот отказался говорить о нем, хоть я и старался изо всех сил вызнать хоть что-то. Никто не знал, где он живет и прячет свой камень, и на поиски ушли бы годы.
Тогда я решил прибегнуть ко второму проверенному способу.
Ключ жизни в душе. И если бы у меня было две души… или скажем, три… или семь… Конечно, я не мог иметь две или три души, но я мог разделить свою душу на части. Чем больше частей, тем лучше я буду защищен.
Ведь наследник рода Слизерин не может погибнуть, пока мир не узнал о нем.
Не узнал о лорде Волдеморте.
Вот здесь-то я и заорала, чтобы привести себя в чувство.
- Вытащи его из моей головы! – закричала я дедуле, встревоженно крутившемуся рядом.