- С тебя сорок тиков, босоногая, за причиненный ущерб.
- А резерв не треснет?
- Миль, выпиши долговую расписку.
- Ты сама на меня налетела, - начала отступать я.
- То есть, я недотепа?! Миль, добавь еще пять за гнусное оскорбление. Следовало бы все тридцать, но я сегодня в хорошем расположении духа, ведь сегодня встреча…
Сжав в кулаке недоеденный кусок мяса, я решила ретироваться с места «преступления». Подумала, что вряд ли меня отпустят и, вовремя обернувшись, заметила потянувшиеся ко мне водные потоки. Пригнулась, отскочила. Под крики дамочек, внезапно оказавшимися мокрыми вместо меня, юркнула в толпу и вскоре спряталась в цветочной лавке.
Что за день-то такой? Ни минуты покоя.
- Вам что-то… - запнулась на полуслове пышнотелая хозяйка и, позвав кого-то по имени Горги, потянулась за чем-то явно опасным в недрах прилавка.
- Прошу, не надо. За мной… Эм-м-м, это не то, что вы подумали, - выставила я вперед руки под вытягивающееся лицо женщины.
Ладони грязные, в земле, с въедливыми пятнами желтого кактуса. После торнадо в миаре я не успела отмыться. Так и ходила чумазой. Не удивительно, что на меня сейчас смотрели настороженно и с подозрением, будто я собралась обворовать их.
Решив не наживать себе новых проблем, я выскочила из лавки и на этот раз побежала по улицам, выбирая безлюдные места. Вряд ли я встречу здесь адекватных персон. Горожане, что с них взять?
В одном из переулков мне удалось перевести дыхание. Я прижалась спиной к стене, достала из сумки флягу с водой, кое-как отмыла руки и лицо, сделала пару глотков. Почувствовав себя освеженной, отыскала среди вещей еще вяленого мяса и сунула в рот.
Вечерело. Крыши домов блестели в лучах закатного солнца. Я чувствовала себя в бесконечном каньоне с узкими проходами-лабиринтами. Дома, одни дома. Сначала каменные, высокие, ухоженные, потом деревянные, иногда покосившиеся, старые. Везде гудит, громкие звуки, резкие голоса. Вокруг творился хаос. Все куда-то шли, не замолкали. А от обилия цветов уже рябило в глазах.
Мне следовало поторопиться. Подавив внутреннее раздражение и неясную тревогу, я вынырнула на затянутую сумерками улицу и через несколько минут добралась до главных ворот Наарина.
Перекинутый через глубокий ров мост уже поднимали. Механизмы трещали. Щелка, через которую еще был виден закрепленный путь, становилась уже, пока вовсе не исчезла.
Опоздала!
На широкой улице было тихо. В ближайших домах загорались огни. Откуда-то доносилась музыка и взрывы смеха. По капле приходило осознание, что я здесь одна, без помощи и поддержки, без вечно надоедающего наставлениями шойна, среди кишащего людьми города с совершенно другими взглядами на жизнь. Оседлые. Неповоротливые истуканы, обосновавшиеся на одном месте.
Каждый выбирает свой путь, мне мой навязали. Я выросла на Путях, стала кочевницей, не зная другой жизни. Ходила в рваном, если не имелось другой одежды, мерзла, изнывала от жары, задыхалась от пыли и боролась с хищными рыбами. Это было привычным и, казалось, правильным, словно иначе нельзя.
Теперь же все затихло. Нет, не звуки, их оказалось слишком много. Окружающие меня сегодня люди вели себя иначе. Улыбались, в их глазах не притаился страх вот-вот попасть в искажение или встретить дикое животное. Они ходили прямо, не оборачивались, чтобы проверить, не подкралась ли сзади опасность, перемещались непривычно медленно и по прямой.
- Это она?
- Похожа, да. Держи ее!
Я заозиралась. Не нашла никого возле себя и резко поняла, что имели в виду именно меня. Спохватилась, заметила летящую сверху мерцающую плеть, но не успела увернуться. Кожу обожгло. Я зашипела, завозилась в колдовском плетении, с трудом не упала.
- Попалась, беглянка, - оказался рядом жандарм.
- Уберите колдовство, печет же.
- Ничего подобного, это новейшая формула - огненный кокон, который не оставляет ожогов. Не притворяйся.
- Ай, бо-ольно!
- Орон, убери, она не врет.
Колдовство спало. Вечерний воздух скользнул по поврежденным участкам кожи, остудил. Я посмотрела на красные ладони, стиснула зубы, сжала кулаки, делая себе только хуже, но тем самым напоминая, что никогда, рогзи вас покусай, никогда нельзя ослаблять бдительность. Засмотрелась на дома, называется.
- Причина? - вскинула я голову на молодого жандарма. - За что вы накинули на меня огненную плеть?
- Это не плеть. Обычный сковывающий кокон, и он безобиден, только чтобы остановить. Я читал… - почесал затылок мужчина и посмотрел на напарника в поиске поддержки.