—Мы говорили о тебе.
—Похвально. Я никогда не стыдился своей известности.
—Король сказал мне, что вы с Романом были ближе всех к моей семье.
—Он не солгал. Дэниел Гррой считал нас преемниками.
—И что ты предал его. Всех их предал. И на мой вопрос, почему ты так поступил, он ответил фразой короля Аргуса.
Алан посмотрел на надгробие. В отблеске старого камня ему чудились лица Грроев: ещё достаточно молодой, но уже измождённой Лианы, матери Амальтеи, Дена и Роберта, до последнего волоса похожих на их отца, Илоны — точной копией Лианы.
Их лица, обезображенные гримасой боли и скорби, вспыхнули ярким пятном в памяти Алана, ему казалось, что он снова стоит за дверью дома, в котором скрывались Гррои, слышит их крики и ждёт, когда горожане с факелами пересекут улицу.
Лица исчезли также быстро, как появились. Дигеренс выдохнул и достал из кармана пробирку, до краёв наполненную пузырящейся жидкостью. Когда он вынул пробку, капли раствора попали на примятую, зелёную траву, которая в ту же секунду засохла и пожелтела. Но Алан не придал этому значения, а Амальтея была настолько зла на собеседника, что не стала расспрашивать его о содержимом; ограничилась домыслами, что бывший сподвижник её отца решил отравить либо кого-то из них двоих, либо обоих.
—Ты обвиняешь меня в предательстве.
—Я не обвиняю тебя в предательстве. Я лишь повторяю то, что слышала не один раз и от разных людей.
—Ты обвиняешь меня в предательстве.—повторил Алан и залпом выпил содержимое пробирки.—Значение слова «предавать» я знаю хорошо. Вся моя жизнь состоит из предательств. Кого-то предавал я, кто-то предавал меня. Во мне удивительным образом, как звенья одной цепочки, соединились добро и зло, честь и бесчестие, жестокость и милосердие. Если хочешь знать, я предал собственную мать, предал свой род, но твою семью, Гррой, я никогда не предавал.
Амальтея хмыкнула. Её не впечатлили слова Алана, хотя говорил он на редкость убедительно и наигранно или искренне даже сдавил в руках пробирку так, что склянка треснула, и крохотные стёклышки вонзились в ладонь, а остатки жидкости прожгли его линию жизни.
—Я знаю, как ведёт себя человек, которого предали. Он кричит, сыплет проклятиями и грозится отомстить обидчику. Но ты молчишь, и я не понимаю, почему. Может быть, потому что все эмоции ты уже выплеснула на короля, и тебе нечего сказать, а может, потому что поверила мне. Я приму любой вариант ответа, даже если существует третий.
—Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе.—Алан кивнул.—Но как я могу тебе доверять, если я тону в море лжи, а ты вместо того, чтобы протянуть мне руку и вытащить из него, топишь меня наравне со всеми?
Мужчина сделал вид, что не услышал её вопроса.
—Что у тебя с руками?—Амальтея проигнорировала его.—Дай угадаю, ты лазила по чудовищным лианам? Ричард привозит их из другого королевства. Они ядовиты.
—Король обработал мои раны.
—Я тоже одно время ходил с перебинтованными руками, а Роман ещё и с ногами. Мы соревновались, кто быстрее залезет по ним в окно башни. Не помню, каким чудом мне удалось забраться наверх, зато помню, на что потратил свой выигрыш — серебряную монету. Я купил булочку в первой попавшейся пекарне и, как положено победителю, разделил её с проигравшим.—он улыбнулся.—Сейчас та пекарня закрыта, да и на серебряную монету особо не разгуляешься. Но слаще той булочки я в жизни ничего не ел.
—Король рассказал мне о ваших юношеских забавах с Романом.
Алан побагровел.
—Что ещё рассказал тебе король?
—Ты напрасно злишься. Его Величество всего лишь хочет, чтобы я ему доверяла. Впрочем, ты желаешь того же.
Не обращая внимания на боль, Алан вытаскивал стёклышки из ладони.
—Твой отец очень гордился своим происхождением и буквально трясся над возможностью управлять драконами через их язык. У других династий драконорожденных привилегии в виде драколинга никогда не было. И Дэниел Гррой грезил о ребёнке, который унаследует от него эту способность. Когда родился Ден, ни слова не понимающий на драконьем языке, мистер Гррой расстроился, но не отчаялся. После рождения Роберта разозлился, а после рождения Илоны бросил твою мать и ушёл к другой женщине. Мария, та самая, из твоих воспоминаний, родила ему двоих детей, но для них драколинг тоже был лишь набором непонятных звуков. Тогда Дэниел Гррой решил ещё раз попробовать зачать «особенного ребёнка» с Лианой. Родилась ты — истинная наследница Грроев. Твой отец забрал тебя у матери и отдал на воспитание Марии. Женщина то ли любила его, то ли боялась, но в любом случае она беспрекословно подчинялась мистеру Дэниелу Гррою и воспитывала тебя, как родную дочь. Вот и вся правда, Амальтея.