Он ждал, и я ответила, пытаясь скрыть за шутливыми словами правду:
— Ну, дай подумать, это навсегда, а у меня даже не было настоящего девичника.
— Для обручения не нужен девичник, — просветили меня.
— Хм, тогда платье.
— Платье? — удивленно воскликнул мой анвар.
— Да. И туфли. И кольцо, я даже не видела своего обручального кольца. А вдруг оно будет ужасно смотреться на моей руке и мне придется… — я не выдержала и рассмеялась, увидев, как медленно вытягивается лицо наследника.
— Разыграла? — прищурился он.
— Виновна. Видел бы ты свое лицо.
Я снова рассмеялась и впервые в жизни сама поцеловала его.
— Ну, берегись, — ответил он, перехватывая инициативу. — Придет и мой час.
Но в тот момент я совсем не восприняла его слова всерьез и очень зря, как оказалось.
Перед тем, как проводить меня в мою комнату, наследник, между поцелуями проговорил что-то о примерках и одежде. Признаюсь, тогда я ничего не поняла, слишком поглощена была процессом. А когда вечером в нашу с Милой комнату ворвался странного вида полуэльф, разодетый в настолько яркие цвета, как петрушка на ярмарке, у меня даже в глазах зарябило. Вслед за ним появился наследник и сообщил, что этот тип, оказывается портной, а не петрушка и сошьет мне самое красивое платье по последней Адеонской моде. Все как я хотела. Вот только я не хотела, чтобы в меня целый час тыкали иголками и комментировали все мои недостатки. А я и так знаю, что слишком худая и что груди у меня почти нет, и что с моим ростом на каблуках я похожа на страшного жирафа с длинной шеей, и что таких костлявых моделей он еще не видел и цвет лица у меня слишком темный, и стоит его мазать белилами и глаза слишком серые и волосы не блестят. А уж когда он заявил, что у меня слишком маленькая ступня, для которой он не сможет подобрать ни одной нормальной пары туфель, я взбесилась и чуть не вытолкала его со всеми его причитаниями взашей. Только мысль о том, что мне действительно нужно платье, и хотелось бы выглядеть рядом с наследником не совсем замарашкой, меня и остановила. Пришлось мириться с писклявым голосом, холодными руками и злобным взглядом этого самого петрушки. И чем это я так могла его разозлить?
Наследник не мог дождаться бала. Завтра. Еще один день и все. Он очень надеялся, что за это время с его девочкой ничего не случиться, да и он будет рядом. Когда в галерее Аура заговорила о платье, он почувствовал себя идиотом. Как он мог забыть? Ведь у нее нет ни денег ни возможностей здесь, выглядеть достойно перед этими змеями и снобами цвета Адеона. И если многие не обратят внимания на странную человеческую девушку, то посвященные будут тщательно изучать ее, замечая каждую деталь, каждую мелочь, чтобы потом ужалить побольнее. Нет, конечно, они не скажут и слова о его избраннице, жить то каждый хочет, но слухи порой ранят куда сильнее слов, сказанных в глаза. Даже если это правда. Он, конечно, осознавал, что Ауре далеко до адеонских красавиц. Их ведь с рождения обучают манерам, уловкам, обаянию, всему тому, что позволит заманить в сети мужчину по богаче и по влиятельней. Они были товаром. И поэтому вызывали в его душе такое отвращение. Они были всего лишь пустышками, не все, но многие.
Поэтому он послал к ней самого лучшего портного, который обслуживал самых влиятельных адеонок двора, вот только он не учел одного. Этот портной слыл самодовольным, заносчивым и себялюбивым. Таким же как и его клиентки.
Он уже даже хотел пойти в комнату Ауры и даже успел спуститься по коридору на нужный этаж, как услышал знакомый звонкий голос.
— Ваше высочество.
Наследник обернулся и сжал челюсти. На встречу шла невероятно красивая адеонка с длинными иссиня-черными волосами, точеной фигурой, умело затянутой в корсет, выставляя напоказ все, что нужно было показать. Она была прекрасна. Даже сейчас ее красота вызвала восхищение, но не была столь раздражительной как прелести Лаилэ.