— Насколько я знаю, нормально.
— Я могу навестить его?
— Не думаю, что он захочет.
Внезапно она дернулась, едва не перевернув поднос, и ее глаза наполнились слезами.
— Он чувствовал то же, что и я?
Наследник нехотя кивнул и попытался прикоснуться к ней, но она отстранилась, словно его прикосновения были ей неприятны. Внезапная боль царапнула душу. А вдруг, после всего этого, он и его прикосновения будут ассоциироваться у нее с той пыткой? Он убрал руку и снова спрятался за суровой, холодной маской бесчувственного анвара.
— Я… можно мне побыть одной? — попросила она, думая о чем-то своем. Как бы он хотел знать, о чем. Перед ритуалом он надеялся, что обретенная между ними связь позволит ему легче обходить ее защиту, читать пусть не сами мысли, но отголоски. Но нет. Все было как прежде. А еще ему хотелось обнять ее, ловить губами соленые слезинки слез, вбирать в себя ее боль, и не отпускать уже никогда. Вместо этого он кивнул и встал.
— Спасибо, — прошептала девушка и, когда он скрылся за дверью, заплакала.
Он стоял под дверью и слушал ее тихие всхлипывания, не в силах что-либо предпринять. И это бессилие, как стеклянные осколки впивалось в душу. Он причинил ей боль, причинял с самого первого дня их знакомства, но теперь, он поклялся сам себе, что как бы ему не было тяжело, он больше не станет ее принуждать. Если она хочет учиться в Велесе, он отпустит ее и будет терпеливо ждать возвращения, если захочет навестить Гаара, он сам проводит ее к нему, если захочет луну с неба, он и ее достанет. Только бы никогда больше не слышать этот тихий, душераздирающий плач.
Глава 20
С момента обручения прошла неделя, и все эти дни я буквально купалась в заботе и любви моих друзей. Как ни странно, правду о моей принадлежности к королевской династии они приняли спокойно. Рилан и Зак поохали, отпустили пару шуточек о моем королевском величестве, отвесили пару церемониальных поклонов, а потом плюхнулись на мою кровать и стали рассказывать о том, что я пропустила из-за обряда. Как выяснилось, после того, как мы покинули зал, все словно выдохнули, и началось самое веселье. Менее родовитый народ потянулся в город к главной площади, где вино лилось рекой и все народности, перемешавшись танцевали до упаду всю ночь и сложные эльфийские танцы и шумные гномьи и ритмичные адеонцев. Дворец тоже не спешил расходиться. Все общество обсуждало только одну новость. Меня. Меня продолжали обсуждать и на следующий день и на следующий и позже. В общем, я так и осталась главной темой для сплетен и догадок. Делались всевозможные предположения о том, где я пропадала все это время, в каких условиях росла, кем воспитывалась и как. По моей внешности так же прошлись каблучками местные красавицы. Но ребята так забавно все это мне пересказывали, что я даже не думала обижаться. А еще в ту ночь ребята впервые услышали о вратах. И даже Тимка загорелся исследованиями, о том, что же это такое.
— Ой, что-то будет, — вздохнула Тиана, когда неугомонная троица в первый же день кинулась в библиотеку за информацией. И это после того, как близнецы поклялись обходить это место за милю, памятуя об уроках духа-библиотекаря.
Мы с девочками тревожно переглянулись. Совсем не хотелось, едва выпутавшись из одной передряги, угодить в другую.
— Девочки, надо за ними присмотреть, — озвучила дельную мысль Медея. — Кто знает, что эти идиоты могут найти.
— Кто займется? — спросила я.
— Ты болеешь, — сказала Мила.
— Да и с твоим везением, мальчики уже через час найдут дорожку к запретным территориям, — поддержала Медея, а я недовольно насупилась. Можно подумать, я горела желанием.
— Я займусь, — предложила Тиана. — Тебе, Мила за Аурой надо приглядывать, а Медди и так у нас под круглосуточным контролем.
— Это ты на что намекаешь? — слаженно возопили девочки.
— А она не намекает, — хихикнула я. — А констатирует факт. Смиритесь обе. Вам еще ооочень много лет придется быть вместе.
В ответ мне полетели два ледяных осколка, я благоразумно прикрылась подушкой.
— Эй, эй. Больных быть нельзя.
— Больных, нельзя, а вот больных на голову даже полезно. Глядишь мозги на место встанут, — разозлилась Мила.
— Да ну вас, — насупилась я. — Только из-за своей глупой войны ты, Мила можешь лишить брата настоящей любви, а ты, Медди, из-за глупых предрассудков так и остаться незаконной дочерью эльфийского князя.
— Я не позволю за счет моего брата, этой крашеной курице возвыситься, — прошипела Мила.