— А вдруг кинжал был отравлен?
— Или заговорен на смерть.
— Если мы ничего не сделаем, она истечет кровью.
Эти последние слова Милавы, вывели меня из ступора.
— Успокойтесь, я в порядке. Это просто царапина, — отмахнулась я и встала. Меня немного мутило и начала болеть голова, к тому же мы наделали столько шума, что с минуту на минуту могли появиться ищейки. Я не замедлила высказать друзьям эту мысль, и мы на удивление быстро двинулись к выходу. Когда мы оказались у двери, черноволосый анвар преградил мне дорогу.
— Эй! — возмутилась я, но он словно не заметил и посмотрел своими черными глазами прямо в глаза. Я так же заворожено смотрела на него, казалось, я могла утонуть в этом взгляде, раствориться, покориться, отдать всю себя его воле, или влюбиться… А потом я поняла, что он делает. Да этот тип мысли мои читает. Да уж, чувство не из приятных. Не будь я универсалом, даже не поняла бы, что он со мной делает. А я глупая, даже щит не поставила. Ну, сейчас он у меня получит.
Я сосредоточилась и вышвырнула его из своих мыслей с такой силой, что он даже поморщился и, недолго думая, залепила ему хорошую пощечину. Анвар с минуту таращился на меня в немом изумлении, то ли от ментальной атаки, то ли от пощечины, а потом схватил в охапку и поцеловал, я даже удивиться не успела, как он отпустил меня и холодным, безразличным голосом произнес:
— Теперь мы квиты.
Он ушел, а я так и стояла в немом ступоре, пока меня не окликнула Милава.
— Аура, нам надо уходить, через минуту ищейки будут здесь.
Я послушно пошла за ней.
— Мне ведь не приснилось все это? — спросила Милава, оказавшись в тепле и уюте нашей с ней комнаты.
— Что именно? — спросила Тиана, перевязывая мне рану. Она заговорила ее, но на излечение ни у кого из нас не было сил.
— Что в Велесе кто-то посмел покушаться на наследника Адеона, и, что Аура посмела его ударить.
— Чего? Кого я ударила? — спросила я, чуть не свалившись с кровати от удивления.
— Я думала, ты знаешь. Наследник и его спутники прибыли в Велес с дипломатической миссией неделю назад.
— Нет, я не знала.
— И я не знал, — проговорил Рилан. — Слушайте, может посмотреть как там Тимка?
Бедный парень совсем позеленел от моей окровавленной рубашки и убежал обниматься с ночным горшком.
— Так вот почему столицу заполонили ищейки, — опомнился Зак. — Они ведь даже в академию приходили. Только Эльвира их выставила, заявив, что это дестабилизирует обстановку в школе.
— Гдей-то ты таких слов нахватался? — ужаснулся Рилан. — Второго Тимку в нашей компании я не переживу. Лучше сразу убейте.
— Вам бы все смеяться, — встряла Тиана. — Только за ту пощечину, которую она дала анвару запросто можно оказаться в тюрьме.
— Кстати, за что ты его так приложила?
— Думаю у них сейчас и без нас проблем хватает, — вовремя вмешалась Милава. Она как никто умела увести разговор в нужное русло, прекрасно сознавая, что тема с пощечиной могла легко перетечь в тему поцелуя. — Кто-то пытался убить наследника. А тот кинжал, я никогда не видела ничего подобного.
— Так или иначе мы свидетели, — заключила Тиана.
— Ага, это если только они смогут нас найти, — ответил Рилан.
— Ну, мы не те, кто может легко затеряться в толпе. Ты думаешь, много в нашей академии студентов, способных влипнуть в такие истории.
— Тогда нам нужно на время залечь на дно.
— Теперь практика у Русальичего озера не кажется мне такой уж плохой, — задумчиво проговорила я. Все посмотрели на меня и промолчали. Думаю, эта мысль посетила сегодня нас всех.
— В общем так, — встала Милава. — Мы весь вечер сидели в своих комнатах и никуда не выходили. Там, в таверне были не мы. И если кто спросит… Нас там не было. Всем все ясно? Тогда давайте уже ложиться, а то скоро рассвет.
На том мы и разошлись.
— Он тебя поцеловал, — проговорила Милава, когда мы остались вдвоем.
— Я знала, что ты не удержишься, — простонала я. — Лучше бы я его не спасала.
— На самом деле ты так не думаешь, — улыбнулась подруга. — К тому же, если бы он тебя не поцеловал, его спутники могли расценить твой поступок как покушение на наследника.
— По-твоему я должна была его поблагодарить за то, что он без спроса залез ко мне в голову?
— Нет. Ты не знала, кто он.
— Даже если бы знала, я бы все равно его ударила. Если он со всеми так себя ведет, то не удивительно, что его пытались убить. Он даже не поблагодарил меня.
— А ты ждала благодарности?
Я не ответила. Мне совсем не хотелось думать об этом надменном типе. Я лишь надеялась, что больше никогда его не увижу.
— А как ты поняла, что он читает твои мысли? Ведь ты же не универсал.
— Ну да, — ответила я, понимая что опять придется лгать. — Только он даже не потрудился разблокировать мой защитный амулет.
— Тот, который тебе Гаар подарил?
— Ага.
— И когда ты успела его надеть? Могу поклясться, что когда мы пришли, он висел на зеркале, — сонно пробормотала подруга, но не придала значения своим словам. Зато я в очередной раз пожалела, что не рассказала о своем даре друзьям.
После трехчасового разбирательства в департаменте ищеек наследник мечтал только об одном, добраться до кровати и спокойно подумать без этих постоянных, навязчивых мыслей других людей.
Все, что сегодня произошло не поддавалось объяснению. Кто-то пытался его убить. Бред. И все же это случилось. Тем более этот кто-то использовал угасший атами. Ноэль тщательно просканировал нож, чтобы убедиться, что хозяин клинка давно умер. Лет пятнадцать, двадцать. Не меньше. Может это кто-то из отступников? Хотя вряд ли. Слишком неумелая работа. Словно это сделал дилетант. Но почему он не почувствовал? Объяснение крылось в серебристых глазах одной юной девушки.
Рейвен добрался до своей комнаты, отослал друзей и решительно открыл дверь. Лаилэ. Он знал, что она не упустит такой возможности, а точнее ее папаша. Когда он узнал, что в составе посольства будет эта маленькая пронырливая шлюха, скривился. Конечно, когда-то она казалась ему совершенной, одно время он хотел связать с ней жизнь и даже поругался из-за этого с Максом. Пока регент не показал, что с этой умелой соблазнительницей готово связать жизнь пол Адеона. Она была так же прекрасна, как и распутна. С того момента он потерял к ней всякий интерес, впрочем, и другие адеонки не слишком его занимали. После Лаилэ ни одна из них не касалась его сердца, не вызывала такого безграничного интереса, как одна несуразная девочка с серыми глазами.
— Лаилэ. Что ты здесь делаешь? — спросил он, устало опускаясь на кровать.
— Жду тебя. Ты устал. Я помогу, — промурлыкала она, растирая его затекшие плечи. — Как же ты напряжен. Что-то случилось?
— Нет, — ответил он. Лаилэ умела доставлять удовольствие, в этом ей не откажешь. Она умело пользовалась своими уловками. Каждое ее движение, взгляд, поворот головы, взмах руки, загадочная полуулыбка были наполнены чувственностью и желанием. Она могла зажечь страсть даже в самом бесчувственном существе. Вот и сейчас, она умело провела кончиками пальцев по обнаженным плечам, пощекотала шею дыханием, укусила за мочку уха. Он не выдержал, а точнее не хотел сдерживаться. Опрокинул ее на спину и быстро вошел в податливое тело. В этой страсти не было ни чувства, ни любви, ни даже нежности. Глухая потребность. Она стонала и выгибалась на встречу, царапала кожу своими идеально ухоженными коготками, а он словно наваждение на одно лишь мгновение увидел в этом порочном лице другое, широко распахнутые серые глаза, в которых отражалась сама невинность. Он не смог устоять перед этим наваждением и сделал то, что никогда не позволял себе с другими своими любовницами. Он ее поцеловал, нежно, мягко, как целовал бы другую. Она откликнулась, вздрогнула вначале, но мгновенно перестроилась, отдавая себя с утроенной силой. Через час, когда горячка страсти схлынула, а Лаилэ покинула его, счастливая, полная уверенности, что лед тронулся, он стал прокручивать в малейших деталях прошедший вечер. Он вспомнил, как не мог заставить себя покинуть таверну. Еще труднее ему было не смотреть на эту девушку с лучистыми серыми глазами и невероятной улыбкой. Он и сам не понимал, что привлекло его. Но его тянуло туда, к этой девушке. Тянуло словно магнитом.