Он не ответил. Лишь только сжал в руке кольцо и беззвучно заплакал.
— Она не дала мне… — прошептал он. — Почему она не дала мне?…
— Не дала что?
— Умереть вместе с ней.
Он смотрел, как в ее глазах медленно угасает жизнь и чувствовал что-то похожее на сожаление. Она всегда привлекала его, с самой первой встречи. Тогда она была лишь бледной копией себя теперешней. Увидев вновь, он едва узнал ее. Красива, умна, притягательна, бесстрашна. Она стала бы прекрасной повелительницей Адеона. И возможно, будь у него время, она пленила бы его так же, как и его ненавистного брата.
— Жаль, — безразлично сказал он и позволил ей упасть. Он подал знак, чтобы безликие строили портал, и поднял второй, ее атами. В нем все еще теплилась жизнь, хотя сердце его хозяйки уже не билось. И пока безликие строили портал, он все смотрел и смотрел на нее, пока не стало больно глазам. Боль переместилась, она словно начала пронзать его тело насквозь, клетку за клеткой, орган за органом, пока не добралась до сердца, и он не закричал так громко и так пронзительно, что даже безликие решили, что их бесчувственный хозяин просто сошел с ума.
Он упал на пропитанную кровью траву, пытался подползти к ней, но она засветилась так ярко, что обожгло глаза. А он все кричал и кричал и отталкивал безликих в надежде спасти ее, хотя знал, что после очистительного огня не выживают.
И только когда безликие буквально зашвырнули его в портал, и он оказался на полу своего собственного кабинета, он беззвучно заплакал, оттого, что знал теперь, насколько она была права.