По дороге к магу я заметила поляну, буквально усеянную этой травой, и решила, что надо будет рассказать об этом маме, ведь, как она говорит, деньги лишними не бывают.
— Мы будем ходить в горы и охранять нашу травку. Для нас это отличное прикрытие, да и семье выгода. Зимой продадим. Может, и нам что-нибудь перепадет. И теперь у нас будет повод ходить на твои дурацкие занятия с чокнутым стариком, — с как можно более деловым видом подытожила я.
— Иногда ты меня пугаешь, сестра, — растерянно пробормотал Ким, и мы двинулись в сторону дома.
Естественно, мама нас уже ждала... с розгами в руке. Но услышав мой рассказ о глазе дракона, тут же растерялась. Мы с братом гадали, что же победит в матери — желание обеспечить семью или наказать нас за непослушание. Как я и предсказывала, побороло первое, и завтра нам с братом следовало идти сторожить «зимний урожай», не говоря никому ни слова, даже братьям и Дирку. Да мы и сами, в общем-то, не горели желанием об этом распространяться.
К ужину собралась вся семья: отец, уставший и голодный после тяжелого дня, проведенного в кузнеце (летом заказов было особенно много), Карим и Тэйро, весь помогавшие день отцу, Бьерн, вернувшийся с рыбалки вместе с Элдаем, которого назвали в честь нашего предка, и мы с Кимом. Мама поставила на стол большой горшок с картошкой и рыбой, а рядом — горшочек поменьше, с едой для меня. Все дело в том, что помимо слабого здоровья боги отметили меня еще и загадочной для нашего края болезнью, и имя ей — аллергия! Есть я могла, без вреда для здоровья и риска умереть от удушья, только самые незатейливые продукты. И конечно же, никакой рыбы. Может, из-за этого я и была такой худой?
Мама села на другом конце лавки, давая знак начинать ужин. Этот ритуал был для всей семьи обязательным и каждодневным. Отец первым наложил себе порцию в тарелку, далее была мама, потом Карим, Тэйро, Бьерн, Элдай и Ким. Я приступила к еде последней, потянувшись к горшочку с кашей, сваренной на воде.
— Представляешь, Нима, сегодня у старосты коня подковывали, так думали, не приструним, совершенно неуправляемый мерин. Хорошо хоть Тэйро к нему подход нашел, а то так бы и провозились до ночи.
Дальше беседа потекла своим чередом. Мама отчитала Тэйро за неоправданный риск, потом Элдай начал рассказывать, как удачно они с Бьерном сходили на рыбалку. Брат сказал, что завтра неплохо бы съездить в Карген, городок местного значения, чтобы продать пойманное.
Я и Ким были на редкость молчаливы, но заметил это лишь Бьерн.
— А вы что, с нами не хотите? — изумился он.
— Нет, — ответила за нас мама. — Завтра они будут помогать мне по хозяйству.
— Сочувствую, мелюзга, — не особо сочувственным тоном сказал Элдай и злорадно улыбнулся.
Иногда мне кажется, что Элдай — такой гад! И не будь он мне братом... Но лучше не продолжать эту тему.
Остаток ужина прошел в тишине, больше никто особо разговаривать не хотел. Отец встал, и это было командой для всей семьи о завершении ужина. А мне пора было мыть посуду. Когда все разошлись, Ким решил пойти за Бьерном и резво поднялся с лавки. Ну вы только посмотрите, каков наглец?!
— Куда намылился? — ухватив его за рукав, ехидно поинтересовалась я.
— Ты чего, Мара? Бьерн с Элдаем завтра в Карген едут! — восторженно завопил брат.
— И что? Уже забыл о нашем уговоре? — Я приподняла бровь и посмотрела прямо ему в глаза. — Иди воду налей вон в тот чан и подогрей.
— Зачем это? — непонимающе спросил Ким.
— А затем, что будешь посуду мыть под моим присмотром.
— Я думал, ты пошутила, — опустив плечи и грустно вздыхая, Ким подхватил небольших размеров железный чан и поплелся к двери. Путь ему перегородила мама.
— И куда ты тащишь эту посудину? — подозрительно сощурившись, спросила она.
— Маре помогу. Мужик я или кто? Чего ей тяжести тягать, — с видом мученика или героя пробормотал Ким.
— Великая богиня, — всплеснула руками мать и даже опустилась на лавку. — Мужика, хоть одного мужика родила, — растерянно пробормотала она. — Ступай, сынок, ступай…
Таких ласковых слов, должно быть, от нее никто в жизни не слышал.
Так началось наше взаимовыгодное сотрудничество с Кимом, при этом полностью одобренное матерью.