– Вам придется остаться здесь, милорд, – резко говорю я. – Вы будете нужны нам здесь, как только станет что-либо известно о нашем деле. Нам может понадобиться созвать Совет в любую минуту.
Он кланяется, но ничего не говорит в ответ. Ему нечего возразить мне.
– А еще мне необходима компания сестры, – добавляю я. – Я не разрешаю вам увозить ее отсюда.
Я не удерживаюсь и бросаю взгляд на мать, чтобы узнать, согласна ли она со мной. Она кивает. Даже леди Дадли делает едва заметный жест согласия. Все понимают необходимость держаться вместе.
– Никому нельзя уезжать, – добавляет Гилфорд, как будто это еще не было ясно. – Этого желает мой отец.
Мы должны действовать вместе, и нам нельзя допускать разобщенности. Мы – солдаты небесного воинства и должны идти в ногу. Мы созываем Совет и решаем написать письмо лорду Ричарду Ричу, который присягнул мне, но теперь исчез, с напоминанием о его клятве верности. Графства Норфорлка стали колебаться в своей лояльности, и восток тоже стал сомневаться. Появились осязаемые опасения, что портовые моряки могут провозгласить Марию королевой. Совет созывает собрание и пишет письма, но позже, в тот же самый день в мои комнаты приходит Катерина и тянет меня за рукав, пока я пишу за столом, заставляя поставить на документе кляксу.
– Посмотри, что ты наделала! – восклицаю я. – В чем дело?
– Мы уезжаем, – тихо шепчет она. – Мне надо идти уже прямо сейчас. Так велел мой свекор. – Она показывает мне свою обезьянку, устроившуюся на сгибе ее локтя. – Мне надо посадить Мистера Ноззла в клетку. Ему тоже придется уехать.
– Никуда ты не поедешь. Я же сказала ему. И всем сказала. Ты же сама была здесь, все слышала. Вам всем придется остаться.
– Я знаю, что ты им сказала, – произносит Катерина. – Поэтому и пришла сейчас к тебе.
Я поднимаю на нее глаза и впервые вижу перед собой не постоянно раздражающую меня младшую сестру, часть такой знакомой жизни дома, в Брадгейте, как бледная роза, мимо которой я прохожу каждый день. Передо мной стояла реальная девушка, такая же реальная, как я сама, и так же реально страдающая, как я. Я вижу ее бледность и круги под выразительными глазами, в которых было напряжение и беспокойство. Но, даже увидев все это, я чувствую не сочувствие, а раздражение.
– Да что с тобой такое? Что ты смотришь на меня такими оленьими глазами?
– Они все едут с нами, – потерянно отвечает она. – Ну, если не все, то очень многие. И твой Совет, Тайный совет, они тоже едут с нами в замок Бенардс. Они договорились с моим свекром, Уильямом Гербертом, о встрече там. Так что они бросают тебя и воссоединяются с ним. Мне очень жаль, Джейн. Я не могу их остановить… – и она замолкает, опустив плечи.
Ну, разумеется, она не может остановить лордов от тех поступков, которые они считают для себя полезными.
– Я, правда, говорила им, что им не следует этого делать, – тихо сказала она.
– Но я же велела им оставаться здесь! И что они собираются делать в вашем доме?
– Боюсь, они собираются присягнуть леди Марии.
Я оторопело сморю на нее, не найдясь сразу с ответом.
– Что?
Она продолжает просто смотреть на меня.
– Мне тоже надо идти, – говорит она.
Это тоже понятно: она должна повиноваться своему юному мужу и его могущественному отцу.
– Я тебе запрещаю.
– А мы можем кого-нибудь попросить?
Нет, ну какая же она глупая!
– Кого попросить? О чем?
– Совета? О том, что нам делать дальше? Может быть, нам написать письмо Роджеру Эшему?[9]
– Ученому? Что, по-твоему, он может сделать? Тем более теперь, когда мой Тайный совет присоединился к твоему свекру, чтобы короновать папистскую принцессу!
– Не знаю, – всхлипывает она.
Ну конечно же, она не знает. Она вообще никогда ничего не знает.
– С ними должен поговорить отец, – шепчет Катерина. – С Тайным советом. Отец должен сказать им, чтобы они не ездили в замок Бейнардс и не обращались против тебя. Я не могу за него этого сделать.
– Ну, тогда скажи ему, чтобы он им это сказал! Зови его сюда, немедленно!
– Он не будет с ними говорить. Я уже его об этом просила. И мать тоже не будет.
Мы еще немного помолчали, неожиданно для меня объединившись пониманием того факта, что в жизни не всегда все происходит правильно и что святые не всегда идут на небеса ровной дорогой. Выходит, мы с ней обладаем не большей властью, чем наша сестра Мария.