: На что я там два-с-половиной года жизни угробил — до сих пор не представляю. Помню только, как уже дал понять, как на тренажёрах устаревших и списанных гоняли,— у одного ещё, то есть у того, который крутит тебя во всех направлениях сразу, да ещё с непредсказуемо-переменной скоростью ( интересно: эту особенность он во время перевозки к нам из “Звёздного” городка приобрёл — или потому и списали, что там научился — а вылечить не смогли? ) — так вот, у этого гада ещё постоянно кнопку “выкл” заклинивало... На мне лично — дважды. Уж и обед, и завтрак из меня вылетели, и ужин вчерашний — та его часть, что выйти естественным путём не успела,— а он всё крутит и крутит... Космонавтам такое в жизни не снилось — а вот я испытал. Всем эпителием своих внутренних и до того наружных органов. Пришлось КЗ устроить — спасибо, народ догадался — вилку алюминиевую буфетную в розетку впендюрил,— свет во всём Дворце вышибло,— ну и мой одр скрипнул от возмущения напоследок пару раз моими костями, и тоже тормознул. Я от благоприобретённой дезориентации во время этого сказочного со-вращения из него всё ещё на потолок зала пытался выбраться — до того мне мозги перемешало с желудком и прочими важными для ВНД органами... И всё удивлялся: что это он меня не держит — а словно наоборот, в некотором роде даже отталкивает...
— А больше я ничего из своей учёбы и не запомнил. ( Может, вращению тому благодаря?.. ) Вот Пищера учили — так учили,— ну да ведь и делали из нас, собственно, разное: мне космонавтом состояться каркали, на Луне города по НАСАвским проектам строить, да на Марсе яблони мичуринские разводить — ну и не очень-то беспокоили голову разной ненужной советскому космонавту информацией ( типа характера атмосферы на Марсе и возможности произрастания на нём упомянутых злаков ),— ну, а из Пищера Настоящего Учёного пытались вырастить — ... и вырастили. Как из меня — обещанного космонавта.
: СОВОК. Дерьмо собачье, а не сердце — то есть одни-то пытались, и всерьёз,— я ведь всё-таки представляю, чего это стоило: тренажёры мои доставать, телескопы пищеровские, и обучать нас — после своей “основной работы”, которая в совке меньше восьми часов в сутки не бывала — ещё по три-четыре часа в день в ущерб личной и семейной жизни “за 70 р. в месяц”,— договариваться о наших поступлениях в соответствующие заведения после школ, и прочее,—
: действительно лепить из нас, делать будущее этой страны,—
— да только какое у этой страны может быть “будущее”?
: Из автоматов нас надо было учить стрелять, да убивать и грабить ( как остальное население, в пику гуманнейшим нашим учителям, натаскивали ),— и кричать, размахивая бутылкой водки, что “мы впереди планеты всей” — да о том, что русские, как всегда, маяком для всего остального прогрессивного человечества служат:
: там, где заминировано. Где ходить нормальным народам минздрав не рекомендует...
— То есть одни ПЫТАЛИСЬ сделать из нас Людей ( “которые Бога ради”,— как написал потом Гена, занимавшийся с Пищером ) — да другим такая идея поперёк пищевода неожиданно встала. И вот мы с ним — с Пищером — рядышком: в родном, пахучем... И вот он, космос наш: под землёй под общим наркозом...
— И хватит о нём. ( Это я не о Космосе — Космосе с большой буквы; о совке с низкой... )
: просто, когда копаешься в дерьме, только о дерьме мысли в голову и лезут.
— Однако!..
..: Тут мою голову посещает совершенно-безумно-гениальная мысль — как мне кажется. То есть сейчас мы всех этих зайцев-навозников поубиваем — “одним могучим залпом”, как поётся в теперь популярной песенке — в радиусе разложения этой падали, значить.
— И я прекращаю свою ‘труповую деятельность’, и делюсь охватившей меня идеей с Питом.
: Пит соглашается — Пит всегда со всеми согласен; незаменимый человек. Не то что Пищер.
И мы с Незаменимым Человеком выползаем из тошнотворных паров и миазмов этой жути — глотнуть свежего воз... пардон, наркоза ( Мамонт сегодня по случаю праздника — Дня Воссоединения, Эры Встретившихся Рук с зажатыми в них стаканами — на целую канистру упомянутого наркоза раскрутился ) — и посоветоваться с народом, значит.