Усердно жестикулируя, Елена вновь заголосила: "А у меня... ни-че-го! У меня нет будущего! Только место на кладбище, которое мы купили заранее, чтобы не переплачивать".
"Смерть всегда приходит не вовремя, к ней лучше готовиться заранее", - почему-то подумал Виктор и непроизвольно улыбнулся, хоть ему и было не до смеха. Почти незаметно, но только не для Елены.
- Ему ещё и смешно! - завопила супруга. - Гадёныш! Ненавижу!
Её лицо обезобразилось злобой. Виктор попятился к выходу, не от страха - пытался выиграть время. Елена зарычала и устремилась в атаку, ступив босыми ногами прямо на осколки стекла. Проходя мимо обеденного стола, схватилась за скатерть и...
- Нет! Только не бабушкин... - выкрикнул Виктор, но не договорил. Его слова уже заглушил звук бьющегося о пол сервиза.
Воспользовавшись ступором мужа, Елена резво сократила расстояние. Замахнулась, но ударить не смогла - Виктор перехватил её запястье раньше. Жена повторила попытку свободной рукой, но тут же угодила в цепкие силки.
Она вырывалась, билась, ругалась и вопила, как сумасшедшая, но бесполезно: Виктор притянул Елену к себе и намертво сомкнул руки за спиной. С трудом, но он всё-таки её удерживал, благо они числились в одной весовой категории.
- Ненавижу! Ненавижу тебя! Ненавижу бессмысленную жизнь! Я сгораю в этом аду...
Вскоре силы у жены иссякли, и истерика сошла на нет. Елена робко прилегла головой на грудь Виктора, будто извиняясь, и затихла. Из-за дождя он не слышал, как рыдала его супруга, но чувствовал запах слёз, перемешанный с горечью обиды.
Они минут пять простояли, обнявшись, словно влюблённые после долгой разлуки, боясь пошевелиться и не решаясь заговорить. Первым сдался Виктор.
- Прости, что раньше не спрашивал. О чём мечтаешь ты? - спросил он, стирая слезу с её щеки.
Елена выдержала паузу, проверив ещё разок стальные нервы мужа, и с непривычным спокойствием откликнулась:
- Я не один раз говорила, но ты всегда был слишком занят и не слушал. Последние месяцы ты просто меня избегал - исчезал в подвале, оставляя наедине с дурно пахнущими мыслями.
- Сейчас я готов выслушать, зуб даю!
Она первый раз за вечер улыбнулась и продолжила:
- В двадцать ты говорил, что тебе нужно заработать репутацию, набраться опыта. В тридцать - убеждал в том, что нам нужно обеспечить достаток: машину, дом и прочую ерунду. В сорок тебе было не до меня, ты уже мечтал попасть в анналы истории. Всё это время я была рядом с тобой. Поддерживала все твои начинания и радовалась твоим успехам, как своим.
- Не понимаю к чему ты это всё, - растерянно, пробормотал Виктор.
- Я устала... Больше не хочу быть мебелью в твоём доме. Я ведь не прошу ничего сверхъестественного - взаимности. Я мечтаю, чтобы ты наконец-то пожил ради меня и хоть ненадолго забыл о своих картинах. Жаль, что поняла это только сегодня. Наверное, слишком поздно...
- Ничего не поздно! Я постараюсь исправиться... Обещаю!
Елена не ответила, лишь сильнее к нему прижалась и глубоко вдохнула. Виктор с растерянным видом перебирал в голове мысли, раскладывая их по полкам. В какой-то момент моргнул, перезагрузился и снова спросил:
- Что произошло сегодня? Никогда не видел тебя такой.
- Ничего не случились. Наверное, просто вымоталась...
Виктор терпеливо молчал. Знал, что она всё расскажет, главное не торопить.
- Сама не понимаю, - зашептала Елена, посмотрев на него испуганно. - Творилось что-то странное. Во мне клокотала ненависть. Она сжигала душу. Никогда раньше не испытывала такой боли, даже кричать не могла. Злилась на тебя, на себя, на неудавшуюся жизнь. Я не могла с этим справиться и остановиться. Ещё и ты застрял в подвале, как назло. Одна... Совсем одна в пустом доме, словно заживо погребённая в гробу. Мне казалось, что я даже слышу, как заколачивают в крышку гвозди. Жуть! Девять дней подряд я не смыкала глаз, словно душа, у которой остались на этом свете незаконченные дела. Думала, думала, думала... Ты не представляешь, через что я прошла. Предполагаю, что ад после этого мне покажется забавным местом, - договорила она и неестественно улыбнулась, скорее даже нервно.
Где-то совсем рядом сверкнула молния и грянул гром. Елена вздрогнула и перепуганным голосом выдавила:
- Свет... Свет фар!
- Нет, глупышка. Это молния, не бойся.
Жена упёрлась руками в его грудь, оттолкнулась и выскользнула из объятий. Виктор не стал её удерживать. Она отступила на несколько шагов и замерла, устремив взгляд куда-то вдаль. Лишь выражение лица оставалось живым и менялось под гнётом нахлынувших чувств, словно цифры на вращающейся рулетке в игорном клубе: грусть, радость, страх, удивление, гнев, спокойствие, печаль... С мимикой творилось что-то невероятное.