В безопасности и тепле под одеялом она устроилась поудобнее, вновь погрузилась в темноту и стала чувствовать, что сон настигает ее. Но прежде чем заснуть, она приняла решение следующим утром, в свое свободное от работы время посетить Патерностер-Роу. Это даст ей возможность посмотреть, как оформлены витрины книжных магазинов и расставлены книги в них. И заодно поможет понять, куда ей направить свои усилия.
К сожалению, такие хорошо продуманные планы рухнули вместе с новостью, которая встретила ее на следующий день.
Глава пятая
Британия официально объявила войну.
На следующее утро в 11:25, до того, как Грейс успела уйти на работу, премьер-министр сделал официальное заявление.
Она сидела рядом с Вив на диване с мохеровой обивкой, пока голос Чемберлена наполнял небольшую гостиную. Колин больше не сидел на полу, так как Полосатика отдали мистеру Притчарду. Молодой человек примостился рядом со своей мамой на краю мягкого кресла с прорезными подлокотниками и регулируемой спинкой.
Поднос с нетронутым чаем стоял в центре маленького стола рядом с вазой с георгинами.
Премьер-министр сообщил, что Германия проигнорировала просьбы о выходе из Польши. Грейс затаила дыхание и молча молилась, чтобы Чемберлен не объявил новость, которой они так боялись. Но даже все слушатели в Лондоне, затаившие дыхание, не смогли бы остановить его следующие слова. «… следовательно, эта страна находится в состоянии войны с Германией».
И хотя такое заявление совсем не стало неожиданностью, оно потрясло Грейс до глубины души. Как что-то столь ожидаемое могло оказывать такое сильное воздействие?!
Не только Грейс испытывала такие чувства. Вив промокнула глаза красивым кружевным платком, который она сшила перед отъездом из Дрейтона, а миссис Уэзерфорд тяжело вздохнула. Колин тотчас же потянулся к руке матери.
Их страна находилась в состоянии войны.
Но что это означало? Будут ли их бомбить? Мужчин призовут на военную службу? Введут систему нормирования продуктов?
Грейс вспомнила рассказы своей матери о Первой мировой войне и о том, как тяжело тогда было. Но для Грейс это были всего лишь сказки, представить такую жизнь в действительности ей никак не удавалось. А теперь этот недоступный пониманию мир должен был стать их новой реальностью.
Неожиданно тишину прорезал пронзительный звук, рев сирены воздушной тревоги. Ее сигнал казался бесконечным, он то затихал, то становился громче. Кровь застыла в жилах Грейс. Она не могла дышать, не могла пошевелиться.
Их будут бомбить. Как Польшу. Они будут захвачены немцами.
– Грейс. – Миссис Уэзерфорд настойчиво произнесла ее имя, пробилась сквозь пелену ее страха. – Иди наполни ванну и раковины водой. Вив, распахни все окна. Я принесу наши противогазы и припасы, пока Колин выключает газ на магистральном газопроводе.
– Н-но бомбы, – заикаясь, пробормотала Вив. Грейс никогда не видела свою подругу такой напуганной.
– Они только что заметили самолет. – Миссис Уэзерфорд вскочила на ноги и выключила радио. – У нас есть, по меньшей мере, пять минут, если не больше, чтобы добраться до «Энди».
Ее тон был спокойным и авторитетным, и каждый из молодых людей сразу приступил к выполнению поставленной ему задачи. Несмотря на то, что Грейс не понимала, зачем ей велели наполнить ванну и раковины, она сделала, как ее просили, позволив потоку воды аккомпанировать вою сирены.
Никогда еще вода из кранов не текла так медленно.
Когда последняя раковина была наполнена, Грейс на подкашивающихся ногах побежала к «Энди». Убежище не представляло из себя ничего особенного, всего лишь изогнутый кусок железа, погребенный под небольшим слоем земли и образовывавший перевернутую букву «U». Как такое хитроумное приспособление могло уберечь их от бомбежки, было выше ее понимания, и до сего момента девушка даже не задумывалась об этом.
Она спустилась через небольшой вход и протиснулась в укрытие. Внутри стоял полумрак и пахло грязью и влажным металлом. Вив уже сидела там, обхватив себя руками, в почти полной темноте на одной из маленьких скамеек, которые Колин установил по обе стороны узкого пространства. Она резко подняла голову, ее карие глаза, обрамленные длинными ресницами, расширились от беспокойства.
Вой сирен прекратился. Зловещая тишина сменила пронзительный рев.
Грейс села рядом с Вив, взяла подругу за руку, но не смогла вымолвить ни слова утешения. Поскольку каждый мускул ее собственного тела был напряжен в ожидании взрыва.