– Лично я это понимаю, – ответил Гутьеррес. – Перелеты будет легче переносить, если у нас будет возможность объединиться в наши привычные группы.
– Именно поэтому мы так не поступаем, – пояснил я. – Вы же знаете, что, как только мы опустимся на Роанок, среди нас не будет ни хартумцев, ни эрийцев, ни киотцев.
Я посмотрел на Хайрама Йодера, и тот кивнул в ответ.
– Мы все станем роанокцами. И пора, не откладывая, начать становиться ими. Нас всего две тысячи пятьсот человек. Маловато для того, чтобы разбиться на десять отдельных племен.
– Очень верная мысль, – отозвалась Мария Черная с Руси. – Но я не думаю, что наши поселенцы смогут быстро забыть, откуда прибыли.
– Об этом я даже не думаю, – ответил я. – Да я и вовсе не хочу, чтобы они забыли, где их прародина. Но надеюсь, что они будут думать не о прошлом, а о настоящем. Вернее, о ближайшем будущем.
– Колонисты здесь олицетворяют свои миры, – вставил Трухильо.
– Имеет смысл поступить именно так, – с намеренной неопределенностью сказала Джейн. – По крайней мере, на данный момент. А оказавшись на Роаноке, мы сможем вернуться к этому вопросу.
Все собравшиеся несколько секунд думали над смыслом сказанного.
Затем руку подняла Марта Пиро с колонии Чжунго.
– Прошел слух, что вместе с нами на Роанок летят два обинянина, – сказала она.
– Это не слух, – ответил я, – а чистая правда. Хикори и Дикори, можно сказать, члены нашей семьи.
– Хикори и Дикори? – переспросил Ли Чен с Франклина.
– Так назвала их наша дочь Зои, когда была маленькой, – объяснил я.
– Если позволите, я хотела бы спросить, как это может быть: два обинянина – и вдруг члены вашей семьи? – продолжала допытываться Пиро.
– Наша дочь держит их вместо домашних животных, – рубанула Джейн.
Ее слова вызвали несколько напряженный смех. А я решил, что дело не так уж плохо. После часа непрестанных, не слишком тонко замаскированных нападок со стороны Трухильо, слава людей, способных держать при себе в роли слуг или просто для развлечения грозных иноплеменных существ, могла пойти нам только на пользу.
– Вы обязательно, обязательно должны выкинуть этого сукина сына Трухильо в открытый космос! – воскликнула Савитри после того, как комната опустела.
– Успокойся, – попросил я. – Просто некоторые люди не могут ни есть, ни спать, если не руководят чем-нибудь или кем-нибудь.
– Гутьеррес, Черная и Трухильо сколачивают свою собственную политическую партию, – сказала Джейн. – И, конечно, Трухильо уже примчался к Кранджичу и сейчас излагает ему подробности собрания. Они успели прекрасно спеться друг с другом.
– Но нам это не грозит никакими проблемами, – заметил я.
– Не грозит, – согласилась Джейн. – Похоже, что никто из остальных депутатов не питает большой симпатии к Трухильо, а рядовые колонисты все еще грузятся на борт. У него не было времени, чтобы познакомиться с кем-либо, кто не с Эри. Но даже будь у него время, все равно он не имел бы шансов добиться у ДК нашей замены. Секретарь Белл ненавидит Трухильо еще с тех пор, как они оба представляли свои планеты. Воспользоваться его идеей и поставить нас во главе колонии – такое она могла устроить лишь для того, чтобы лишний раз щелкнуть его по носу.
– Генерал Райбики предупреждал нас, что эта история серьезно связана с политикой, – напомнил я.
– Генерал Райбики имеет обыкновение недоговаривать многое из того, что нам следовало бы знать, – бросила Джейн.
– Возможно, так оно и есть, – кивнул я. – Но здесь он сказал правду. И, как бы то ни было, давай не будем слишком сильно волноваться из-за этого. У нас полно дел, а после того, как «Магеллан» отчалит от станции «Феникс», их станет еще больше. Так вот, что касается дел: я обещал Зои сегодня свозить ее на Феникс. Кто-нибудь хочет отправиться со мной? Пока что в составе экспедиции я, Зои и двойняшки-обиняне.
– Я, пожалуй, пропущу, – сказала Савитри. – Мне надо привыкнуть к Хикори и Дикори.
– Но ведь ты знакома с ними уже семь лет, – удивился я.
– Да, – согласилась Савитри. – Семь лет – по пять минут общения зараз. Мне необходимо поработать над техникой продолжительных свиданий.
– Замечательно.
Я повернулся к Джейн:
– А какие планы у тебя?
– У меня назначена встреча с генералом Сциллардом. Он хочет получше разобраться в ситуации.
Сциллард являлся ни больше ни меньше командующим Специальными силами.
– Ладно, значит, ты тоже отпадаешь, – подытожил я.