Мы бежали по тёмным улицам: я даже не пыталась понять, куда, полностью доверившись фигуре перед собой, за которой едва успевала. Только когда впереди показались яркие огни светлых районов Ньютауна и табличка с Гарден-авеню, выполнявшая роль условной границы, Джеймс остановился, сгибаясь пополам и тяжело дыша ртом. Я утёрла пот со лба и только сейчас, при свете фонарей поняла, что у него разбита губа, а лицо в живописных кровоподтёках. Сбиты до мяса костяшки.
– Ёбаное блядское дерьмо, – прошипел он, зажмурившись.
Я сухо сглотнула, прерывисто вдыхая ноющими от бега лёгкими и пытаясь понять, что всё это значит. Почему он вообще вступился? Неужели не проще было отдать меня на растерзание зверям, ведь тогда и сделки никакой было бы не нужно: трупы не добираются до полицейского участка. В любом случае, всё, что у меня просилось сейчас, вылетело на одном дыхании:
– Спасибо. Спасибо, Джей…
– Заткнись, – глухо простонал он. – Прошу, Аттвуд: дело и так редкостная дрянь, так что давай без соплей.
Я обиженно поджала губы. И пусть сейчас Джей выглядел действительно угрожающе, осознавала в полной мере, что настоящая опасность исходила не от него. Неуверенно помявшись с ноги на ногу, тихо и несмело выдавила:
– Так… Думаешь, этот урод и правда, будет меня искать?
– Будет ли? – фыркнул Джей, закатывая глаза. – Держу пари, они все уже ищут. Из-за тебя я порезал своего, блэксайдовца, а мы своих не трогаем. Это закон… Хотя что ты понимаешь в законах джунглей. Осознай одно: найти тебя и отомстить теперь для них дело чести, – он поморщился, ведь явно и сам понимал, что это слово к настолько больным ублюдкам подходило как балетная пачка бегемотам.
Я вздрогнула, ощутив морозную волну между лопаток. Зябко обняла себя за плечи, пытаясь не поддаваться в плен страха, скручивающего внутренности. Куртка не грела. И вообще, стоять посреди улицы и обсуждать такие вещи казалось идиотизмом. Мне настолько хотелось в тепло и в безопасность, что ноги дрожали от желания направить их в сторону своего уютного дома, до которого, благо, всего квартал.
– Что ты предлагаешь? Идти в полицию?
– Думаешь, среди ночи дежурный приставит к тебе охрану? Ага, разбежались. Я больше скажу, шерифу глубоко насрать на разборки между чёрными лузерами и избранниками золотожопых ангелов. Макдаун никогда в такие дела не вмешивается, – легко разбил он мои слабые надежды, но тут же спешно добавил: – Иди домой, Аттвуд. Закройся на все замки. И держи рядом с подушкой дробовик. Может, тогда до тебя и не доберутся.
– А ты? – неуверенно помялась я, представив, как в мой дом снова влезут тени, на этот раз имеющие чёткую цель. Никакой дробовик не спасёт от них. Кроме разве что более грозного оружия. – Тебе же нельзя возвращаться. Они только этого и ждут.
– Да ты просто мисс очевидность. Хер знает. Заночую на лавочке, с утра позвоню своим парням, попрошу…
Он захлопнул рот, не договорив. На стремительно опухающем лице отразилась задумчивость, и мне стало совершенно очевидно, что если он вмешает в это своих друзей, то и они окажутся за чертой их бандитского кодекса чести. И тоже будут подлежать расправе… Почему-то уверена: он так не поступит.
– Или ты можешь пойти со мной, – предложение само сорвалось с губ, и я тут же их прикусила за поспешность. Боже, что я только что сказала и кому? Снова впустить его в свой дом? Позволить ночевать рядом с котом, которого вчера он так жестоко пнул по рёбрам?
Вот только интуиция сиреной вопила, что это самое безопасное решение для сегодняшней ночи.
– Что? – шокировано поднял брови Джеймс и тут же сморщился, прижимая пальцы к разбитой губе, собирая кровь. Втянул воздух через зубы, а потом безнадёжно кивнул: – Наверное… ни у тебя, ни у меня нет другого выхода, кроме как залечь на дно. Вряд ли Фредди сможет узнать твой адрес, но, если это случится – зажигалка и шокер его не остановят.
– Если пообещаешь ничего больше не красть, даже разрешу переночевать на диване, – я слабо улыбнулась и уверенно пошла вперёд, вынуждая Джеймса плестись следом. Что ж, это уже моя территория. Мои правила.
По дороге мы не произнесли и трёх слов, и даже шли на приличном расстоянии друг от друга. Но я чувствовала спиной, что он постоянно озирался по сторонам, будто из-за очередного фонарного столба выскочат чёрные призраки. Мой дом на самом краю Линкольн-драйв, и, добравшись до белого крылечка, я сама распахнула дверь и включила свет в гостиной. Джеймс мялся на пороге, как неприкаянный, не решаясь зайти. Мне в ноги тут же бросился Пушок, и я опустилась на корточки, не ленясь погладить заскучавшего любимца.