— Нет, — коротко ответила Инаиксия. — Мне нравится, как ты смотришь на меня, когда я без одежды.
Они прошли несколько сотен шагов — подошвы сапог Аллиария звонко цокали о хрустальные плиты, а обнаженная Инаиксия ступала совсем беззвучно — и оказались в центре зала. Аллиарий поднял руку вверх, и в его ладонь опустилась золотая цепь. Он потянул за эту цепь. Из-под потолка выплыла и установилась на полу большая клетка из прозрачного хрусталя.
— Опять гилуглы… — поморщилась Инаиксия, взглянув на закрытых в клетке созданий.
Строением тела и даже чертами лица гилуглы сильно напоминали Аллиария и прочих представителей мужского пола, обитающих в Тайных Чертогах, но были несравненно уродливее. Пышные и богато украшенные одеяния этих созданий делали их еще более отвратительными.
— Снова гилуглы, — повторила Лунная Танцовщица. — Последнее время их столько стало в Чертогах! Поначалу эти создания забавляли меня, но с недавних пор, признаться, начали надоедать. Что они делают?
В клетке находилось трое гилуглов. И все трое были увлечены тем, что, собравшись кучкой, оглаживали и ласкали тела друг друга, постепенно освобождаясь от одежд…
— Если я не ошибаюсь, все они — самцы… — вопросительно проговорила Принцесса Жемчужного Дома.
— Да. И все находятся под действием любовных чар…
— И что же в этом интересного? Уж не предлагаешь ли ты мне, Аллиарий, поразвлечься с троицей гилуглов? Думаешь, я не делала этого?
— Погоди немного, любовь моя…
Аллиарий снова потянул за золотую цепь. В клетку на тонкой цепочке, прикрепленной к нижней конечности, опустилась еще одна особь. В отличие от уже находившихся в заточении, одежды на ней не было. Особь, безвольно покачиваясь, повисла высоко над тремя гилуглами.
— Это самка! — хлопнув в ладоши, догадалась Инаиксия. — Но она… она издохла, что ли?
Призывающий Серебряных Волков нахмурился:
— Кажется, да… Гилуглы такие слабые… Хотя, впрочем, делу это не помешает.
Трое в клетке не сразу заметили четвертую. Но стоило одному, ненароком взглянув вверх, вскочить и подпрыгнуть в безуспешной и безнадежной попытке схватить самку, как в крайнее возбуждение пришли и другие двое.
— Смотри, любовь моя, — шепнул Аллиарий, подвигаясь вплотную к Инаиксии. — Сейчас начнется…
Гилуглы некоторое время просто прыгали и размахивали руками. Но вскоре один из них случайно толкнул другого… Миг — и пара покатилась по хрустальному полу, сцепившись в остервенелой драке и вереща. Они сшибли с ног третьего, и ком из трех извивающихся тел забился под все еще покачивающимся голым трупом.
— Тебе нравится? — спросил Аллиарий.
Принцесса, не говоря ни слова и не отрывая взгляда от зрелища, стряхнула со своего плеча его руку.
Поначалу гилуглы молча дрались кулаками и коленями, потом самец в камзоле с оторванным рукавом впился зубами в лицо своему противнику. Тот истошно заорал, отпихивая врага ногами, — поднялся и снова упал, пытаясь перекрыть ладонями струю крови, бьющую из того места, где только что был его нос… Но злоба пересилила боль. Лишившийся носа, рыча, навалился на первого, попавшегося ему, вцепился в горло, заливая его своей кровью… Вид крови точно опьянил дерущихся. Забыв про кулаки, они рвали друг друга зубами… Вскоре один из гилуглов откатился в сторону. Горло его было разорвано, и глаза уже начали мутнеть, точно застывающая на морозе вода.
— И этот мертв, — прошептала Инаиксия. Наблюдая за кровавой дракой, Принцесса сплетала и расплетала тонкие пальцы, то и дело проводя по губам кончиком языка. — Послушай, Аллиарий, — сказала она, — не думаю, что подобное обращение с гилуглами понравится кому-то еще в Чертогах…
— Главное, что это представление нравится тебе, любовь моя.
— Ты прав, Призывающий Серебряных Волков, ничего подобного я прежде не видела. Но Форум вряд ли это одобрит. Они будут говорить о том, что такое отношение к гилуглам не делает чести Высокому Народу.
Аллиарий звонко рассмеялся:
— О, любовь моя, ты ведь никогда не покидала Тайных Чертогов? Если бы ты хоть раз посетила мир гилуглов, ты могла бы убедиться: то, что мы наблюдаем сейчас, нормальное для этих созданий поведение. Вся их жизнь состоит из кровопролитий; драки и склоки — основы их существования. Это вовсе не фигура речи, это — истина. Хоть время, отпущенное им, — коротко, но размножаются они чересчур обильно.
— То, что происходит в мире гилуглов, — проговорила Инаиксия, с улыбкой глядя на то, как один из дерущихся душит другого, а удушаемый из последних сил старается пальцами выдавить врагу глаза, — пусть остается в мире гилуглов. Кровопролития потешают своей необычностью, но… если воспринимать их как порядок вещей… — она заправила за острое ухо прядь зеленых волос, — понимаешь, насколько это мерзко. Это не для Тайных Чертогов.