Гархаллокс замолчал внезапно, не закончив фразы. Лицо его застыло и потемнело — на несколько мгновений. А потом угасшая было надменная враждебность снова стала разгораться в его глазах. А Лития теперь смотрела на мага иначе. Словно не удержав бурно выхлестнувшиеся из него чувства, он приоткрыл для королевы истинную свою сущность — сущность человека, всего себя посвятившего одному-единственному делу, важнее которого он ничего не знает. Лития никогда не думала об убийце своего отца в таком ключе… Она неожиданно ощутила в нем… то, что постоянно ощущала в болотниках. Внутренний несгибаемый стержень, пылающую жаром сердцевину… Истинный источник великой силы человека. Этот источник давным-давно открыли в себе рыцари-болотники. Этот источник уже начал приоткрываться в ней самой и в северном рыцаре Оттаре. Но этого источника пока не чувствовал в себе ее супруг, Эрл.
Лития взглянула на короля. И произнесла:
— Поступайте как должно, ваше величество. В словах этого человека нет лжи, и доводы его ясны и понятны. Он безусловно может быть полезен. Но… этот человек все же противен мне… по причине, понятной всем нам. Что, в сущности, неважно. Поступайте так, как лучше для королевства.
Эрл отвел взгляд от Литии. Кажется, он и не собирался просить у супруги совета — как ему быть с предложением Гархаллокса. Уголки рта короля дернулись вниз.
— Я подумаю над твоими словами, маг, — сказал он. — А пока что… ты останешься во дворце. Но не вздумай злоупотреблять моим доверием! Ты не гость здесь. Но и не пленник. Ты будешь находиться под наблюдением в покоях, которые тебе выделят. Тебе запрещается покидать эти покои. Тебе запрещается разговаривать с теми, кто будет прислуживать и охранять тебя. Я дам знать, когда твоя судьба решится.
Гархаллокс вскинул голову и дерзко усмехнулся.
— Что ж, — ответил он. — Это, пожалуй, лучше, чем ничего… Но хуже, чем то, на что я рассчитывал.
Щеки принцессы снова покраснели от гнева. Эрл даже привстал. Первым его порывом было — схватить наглеца за бороду, стащить его с кресла и швырнуть на пол. Но вдруг он понял… Он все понял: почему Гархаллокс явился во дворец открыто и — как сразу догадался Эрл — просто спровоцировал свое избиение. Почему Гархаллокс, предлагая королю свои услуги, которые, если говорить откровенно, трудно переоценить, не ставит никак выгодных для себя условий… И вдруг, прерывая дерзкие речи, принимается умолять и говорить о том, что в случае непринятия его на службу готов безропотно принять казнь… И главное, Эрл понял надменность, пропитавшую лицо и речи мага, надменность, которую тот даже не пытался скрыть. Гархаллокс презирал его, короля Гаэлона. Презирал за то, что Эрл получил свою власть с помощью Высокого Народа, за то, что долгое время Эрл поступал так, как велели ему ненавидимые магом эльфы. Презирал яростно, но… король Гаэлона сейчас являлся тем единственным человеком, который был нужен ему, бывшему архимагу Сферы Жизни Гархаллоксу. Единственным, кто имел возможность сделать так, чтобы жизнь мага вновь наполнилась смыслом…
Что на самом деле руководило Гархаллоксом? Долг служить людям, как он сам говорил? Или страсть — пронесенная через века в крови поколений ненависть к Высокому Народу? Об этом надо было подумать… Хотя… И то, и другое было сейчас одинаково кстати.
Эрл лукавил, когда говорил, что не ждал Гархаллокса в своем дворце. Не так давно он думал о бывшем архимаге Сферы Жизни. Королю жизненно необходим был маг уровня Гархаллокса. Королевский Орден Магов действительно нуждался в восстановлении, ибо находился в крайне плачевном состоянии. Про себя король уже все решил — стоять Гархаллоксу снова во главе Ордена. Но… пусть он немного потомится в ожидании, пусть умерит гордыню и поймет: все будет именно так, как пожелается ему — королю Гаэлона, Эрлу Победителю.
Эрл кликнул ратников у дверей Парадного зала, приказал вызвать троих стражников. Затем, вдруг подумав о чем-то, велел позвать к себе еще и генерала Аймана.
Явившиеся стражники встали у кресла Гархаллокса, но тот отчего-то не спешил подниматься — будто имел к королю еще какое-то дело. Вслед за стражниками вошел сэр Айман. А с ним — сэр Кай и сэр Герб. Лица болотников были строги и озабоченны, что неприятно насторожило короля. Лития поднялась навстречу рыцарям.