— Гермиона, — к объятиям присоединяется Рон и Джинни. — Ты так редко объявлялась этим летом.
— Простите, я немного выпала из жизни.
— Все книги перечитала? Сколько раз проштудировала новую программу? — Уизли-младшая смеётся. — Летние каникулы ведь придумали для отдыха.
— Как же я соскучилась по вам, — Гермиона заплакала.
Всю дорогу она внимательно наблюдает за Гарри и вслушивается в каждое его слово. Пытается понять: изменилось ли что-то в нём? Вроде бы, нет. Сама же Гермиона в двух словах рассказала о поездке к бабушке и о том, что родители планируют открывать собственную клинику.
— Гарри, — гриффиндорка хватает друга за руку, когда они выходят с поезда. — Ты в порядке?
— Да, — тот быстро отвечает и непонимающе смотрит на девушку. — Что-то случилось, Гермиона?
— Нет, всё нормально.
— Ты переспала с Тео? — его давно мучил этот вопрос. — Какого хрена, Грейнджер?
— Это ничего не значило, Драко.
— Ты переспала с Тео.
— Это важнее всего? — она кидает взгляд на слизеринца. — А ты спал с Дафной.
— Спал.
— А я и не спрашивала. Я знала это.
Это нормальный разговор для них. Об этом должны говорить в их возрасте. Должны быть выяснения отношений и ревности, но не Война. Что не так с ними? Гермиона не отрывает взгляда от Драко, пока в голове воспроизводятся события четвёртого курса в Хогвартсе.
Весь зал замолчал, пока Дамблдор ждал, чтобы Поттер подошёл к нему. Пока в глазах студентов тлело непонимание и шок, Гермиона забыла, как дышать. Губы начали дрожать, а конечности свело в судорогах. Как вообще должен чувствовать себя человек, который наблюдает за тем, как в жизнь воплощается его кошмар? Она миллион раз видела эту картинку во сне, а теперь наблюдает за ней вживую. Ей хочется ударить себя, чтобы доказать себе, что это очередной сон. Но это не поможет, потому что в этот раз всё по-настоящему.
— Рон! — она кидается вслед за другом, который вылетел из зала, когда новоизбранные Чемпионы удалились в кабинет директора. — Стой, Рон! Да погоди же ты!
— Что такое, Гермиона? — он зол.
— Мы должны помочь Гарри. Он в опасности.
— Да что ты говоришь, Гермиона? А мне кажется, что он прекрасно себя чувствует! Лучше всех, я бы сказал, раз не удосужился поделиться с лучшим другом тем, что он бросил имя в Кубок!
— Нет, Рон! Нет! — она задыхается. — Он не делал этого…
— А кто? — он не дослушивает её. — Может быть, это ты? Вычитала в очередной своей книжке, как провернуть подобный фокус.
— Нет! Рон, Гарри в опасности, мы должны помочь ему.
— Мне это не интересно.
Он уходит, оставив её у дверей Большого зала. У неё нет сил бежать за ним. Произошедшее несколько минут назад выбило дух из Гермионы. Времени остаётся очень мало.
— Я начала с Рона, — начинает рассказ девушка. — Когда прошёл отбор Чемпионов и Гарри стал четвёртым, то я поняла, что времени нет и нужно что-то предпринимать. Первому я рассказала Рону, но тот и слушать не хотел. Он решил, что это проделки Поттера, а я ему помогала.
— Ты рассказывала ему о своих видениях?
— Я пыталась. Он был первым, кто отверг меня.
До отбоя полчаса, а Рон ещё не вернулся. Гермиона расхаживает по гостиной продумывая, что скажет другу и какие аргументы приведёт в защиту Поттера. Наконец-то двери открываются и Уизли появляется.
— Рон, — гриффиндорка подбегает к нему. — Нам нужно поговорить.
— О чём? — парень устало смотрит в карамельные глаза. — Только не говори, что речь снова пойдёт о Гарри.
— Именно о нём. Послушай меня, пожалуйста.
— Я ничего не хочу слушать, Гермиона. Вот веришь, мне не хочется слушать твои жалкие оправдания его поступку.
— Я не буду оправдывать его, Рон. Ему грозит опасность, я не лгу тебе! Речь идёт о… — она запнулась и осмотрелась вокруг. — … о возрождении Сам-знаешь-кого. Это всё один большой план. Гарри нужно спасать.
— Мерлин! Это он тебе рассказал? — Уизли начинает смеяться. — Это он посоветовал тебе нести подобную чушь? Решил, что если приплетёт к истории семидесятилетнего старика, то я сразу кинусь и буду слушать эти бредни.
— Это я тебе говорю, Рон. У меня было видение. Его приспешники собираются воскресить его, а для этого им нужен Гарри. Турнир — это прикрытие. В школе небезопасно, тут есть кто-то из Пожирателей.
— Видение? Воскрешение Сама-знаешь-кого? Пожиратели в школе? Гермиона, мне стоит опасаться за твоё самочувствие? Мне кажется, что у тебя горячка.
— Ты не веришь мне?
— Ты сама бы в это поверила?
— Я не лгу тебе, Рон. Мы должны ему помочь.
— Я ничего никому не должен, Гермиона. А уж тем более Поттеру. Спокойной ночи.
— Рон…
— Я всё сказал, Гермиона. Мне нечего добавить.
Она не знает, что это только начало. Она надеется, что остальные её услышат. Рон просто разгневан, поэтому не верит. Бедная гриффиндорка, жаждущая всех спасти, ступила на дорожку, по которой придётся оставлять кровавые следы из осколков доверия и дружбы.
— Он был так ослеплён завистью, что даже не анализировал то, что я говорю. Он не допустил мысли, что не всё так просто, — Гермиона говорила монотонно, пока сердце обливалось кровью. — Он вспомнил мои слова слишком поздно.
— Почему ты сразу с Поттером не поговорила. Он же знал, что не бросал своё имя в Кубок.
— Я говорила с ним больше, чем с остальными. Но, можно считать, что он отверг меня вторым.
Гарри не видно. Она поджидала его утром и сейчас, после завтрака, но того не видно. Аж после первого урока Гермиона ловит его на первом этаже. Он пропустил занятие.
— Тебя освободили от уроков? — требовательно спрашивает гриффиндорка.
— Что-то вроде этого.
— Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.
— Я слушаю тебя.
— Что ты думаешь по поводу Турнира? Ты ведь не бросал своё имя, — голос дрожит. — Это всё очень странно.
На языке крутится тяжёлая правда, но она не может её озвучить. Как сказать другу о том, что он выступил в роли жертвенного ягнёнка в адском замысле приспешников Волан-де-Морта.
— Есть такое, но когда было по-другому? Не волнуйся, Гермиона. Всё будет хорошо.
— Гарри, — она замолкает на секунду, — ты в опасности. В большой опасности.
— Что? Ты о чём, Гермиона?
— У меня было видение, это…
— Стоп! — обрывает её Поттер. — Какое видение?
— Что-то страшное случится во время Турнира, Гарри. Твоё имя не просто так попало в Кубок. В школу проник кто-то из Пожирателей. Они хотят воскресить Сам-знаешь-кого.
По глазам брюнета читается всё противоречие. Упоминание Реддла пугает, хотя и гнева там не меньше, чем страха. Гермиона оценивающе смотрит на друга и выжидает должной реакции. Ведь Гарри должен ей поверить. Кто, как не он?
— Ты ничего не путаешь, Гермиона?
— Нет. Всё, что происходит — я всё это видела во сне. И в шаре на уроках Прорицания.
— Мне кажется, что ты что-то путаешь.
— Нет же, Гарри. Я уверена в том, что всё это видела.
— Дамблдор считает, что нет ничего страшного в том, что моё имя попало в Кубок.
— Гарри…
— Успокойся, Гермиона. Всё хорошо. Тебе стоит побольше отдыхать. Прости, мне пора. У меня встреча с профессором Грюмом.
— Гарри…
— До встречи.
Нет. Так не должно было случиться. Гарри Поттер не поверил ей — своей лучшей подруге. Он решил, что она что-то перепутала. Разве можно что-то напутать в таком деле? Недоверие Поттера — удар ниже пояса.
— Ты не думала о том, почему он тебе не поверил?
— Он уже успел попасть под влияние Барти Крауча-младшего под Оборотным зельем. Тот хорошо обработал Поттера.
— Полагаю, что дальше ты пошла к Дамблдору?
— Визит к нему мне дался непросто, учитывая, что он помнил наш разговор на третьем курсе. Мои слова ничем не подкреплялись и он отшил меня.
— То есть, Вы утверждаете, что имя Гарри Поттера в Кубок бросил кто-то из Пожирателей? — директор взглянул на неё поверх очков-половинок. — Мисс Грейнджер, Вы отдаёте отчёт тому, что говорите?
— Профессор, — она вскочила со своего места, — я прошу Вас, поверьте мне! Может случиться необратимое.