Она чувствовала, как Сивила шарится в её сознании. Смирившись, она чуть ли не за руку взяла профессора и повела её сквозь тернии своих мыслей. Глаза Трелони, за которыми наблюдали все сидящие, медленно наполнялись болью, страхом и ужасом. Через женщину судьи видели лишь малую часть того, что пережила сама Гермиона и это пугало. Становилось страшно, как преобразилась Трелони за несколько минут пребывания в голове гриффиндорки. Она расплакалась и покинула сознание девушки, не досмотрев до конца.
— Мисс Трелони? — обеспокоено произнёс Седрик, подхватывая покачивающуюся женщина. — Всё в порядке?
— Да, — дрожащим голосом ответила та. — Можно воды, пожалуйста.
Но глазах Гермионы так же выступили слёзы и она уже не видела чёткого очертания зала суда. Она потянулась рукой к лицу и смахнула их, пока никто не заметил. Люди, которые тут находились были точно не теми, перед которыми она хотела бы расплакаться.
— Почему ты не сказала мне, что видишь в чашке? — прошептала Сивила, коснувшись тонкими пальцами железных прутьев. — Или о том, что говорил тебе шар?
Она только хмыкнула в ответ и увела взгляд. Слишком поздно ей задали этот вопрос. Толку было сейчас о чём-то рассуждать, когда утекло столько воды и так много изменилось. Глаза Гермионы не горели, а волосы не вились и на руке вместо разноцветных браслетов красовалась метка. Помощь нужна была не этой Гермионе. В помощи нуждалась та растерянная девочка, которой никто не верил.
— Мисс Трелони! — требовательно крикнул Огден. — Я прошу Вас отойти от обвиняемой. Что Вы увидели, мисс Трелони?
— Боль, ужас, страх, отчаяние, — она начала хвать ртом воздух. — Много крови и много страданий…
— Конкретнее, пожалуйста.
— Её дар… Я не встречала ведьм с таким сильным даром…
— Так почему же тогда никто не обратил внимание на этот дар, раз он настолько уникален?
— Вы представить себе не можете, насколько он уникален! — воскликнула Сивила. — Девочка не просто видит будущее, она способна изменить его. Она внесла коррективы в судьбу и не пострадала при этом…
Гермиона закрыла лицо руками, чтобы вдруг не крикнуть что-то. Не пострадала? Она сломала свою жизнь и много других жизней. Она стёрла в прах то, что когда-то называлось «судьба Гермионы Грейнджер». Разве это не достаточно для того, чтобы сказать, что она так же пострадала? Она — такая же жертва этой Войны, как и все остальные, пусть она и сама предрекла себе такую участь.
— Я не вижу ничего уникального в её поступке, — пренебрежительно кинул Огден. — Она перебила кучу людей.
— Вы не понимаете, — запротестовала Сивила. — Иметь дар прорицания — это одно, но вносить какие-то изменения в будущее — это совсем другое. При большом желании обычная ведьма этого сделать не сможет, она просто погибнет.
— То, что она живая — это обычная случайность, — не унимался Тиберий. — Мистер Диггори, Ваш свидетель не внёс абсолютно никакой ясности в дело. Хотя, тут было всё и так ясно, как белый день.
— Я не совсем понимаю Вас, мистер Огден, — возразил Седрик. — Насколько я знаю, все прошлые слушания проходили не без помощи Сыворотки правды. Так почему слушание мисс Грейнджер проходит без него? Я настаиваю на том, чтобы…
— Вы не в праве на чём-то настаивать, мистер Диггори!
— Чем мисс Грейнджер отличается от других обвиняемых?
— Тем, что они не убили сотню волшебников, — огрызнулся Огден. — Прекращайте своё выступление!
— А как же тот факт, что именно палочкой Гермионы был убит Волан-де-Морт? Неужели это не имеет никакого значения?
— Волан-де-Морт убит мистером Поттером! — запищала вдруг Амбридж.
— Поэтому мистера Поттера не пригласили на слушание? — не отступал пуффендуец. — Хочу сделать акцент на том, что мистер Поттер сразу же изъявил желание присутствовать на слушании мисс Грейнджер. Ещё во время первого судебного заседания, когда на рассмотрении было дело Драко Люциуса Малфоя.
— Мистер Диггори! — судья уже закипал от злости. — Мне кажется, что Вы сказали всё, что хотели!
Сердце Гермионы обливалось кровью и она не могла понять, что больше заставило её волноваться: упоминание того, что Поттер рвался на её слушание или то, что слушание Драко было первым.
— Я сказал всё, но мистер Поттер нет, — Седрик улыбнулся. — Я надеюсь, что Вы будете не против, что я сообщил ему о времени проведения слушания.
— Думаете, что слова Гарри Поттера как-то повлияют на решение суда? — снова влезла Амбридж. — Судьба мисс Грейнджер давно предрешена.
— Ну они же повлияли на то, что мистер Малфой-младший отделался всего лишь девятью месяцами в Азкабане? — Седрик мимолётно взглянул на Гермиону и улыбнулся.
Она выдохнула с облегчением, но так и не поняла последнего действия парня. Неужели он в курсе? Ведь такого не могло быть. Возможно, что ей просто показалось. Но она была несказанно рада услышать подобную новость.
— На это повлияли совершенно другие факторы, — к дискуссии подключился ещё один мужчина из толпы.
Двери распахнулись, не дав Огдену высказаться по всему этому поводу. Гермиона в который раз за всё слушание громко вздохнула, узнав Поттера только по шагам. Многолетняя дружба не прошла зря и не забылась за один день. Она до сих пор помнила походку, как не странно.
— Я опоздал, — объявил Гарри.
И теперь это вызывало уже неконтролируемый смешок из уст Гермионы. Она лишь желала умереть в этот день, но вместо этого вынуждена была наблюдать за попытками её спасения. Люди, которые не были никоим образом заинтересованы в её счастливом конце, почему-то пытались вытащить её из этой пучины.
— Том Реддл был убит Непростительным, — сходу начал Избранный. — Гермиона Грейнджер убила Волан-де-Морта. Гермиона Грейнджер была той самой ведьмой, при помощи которой были уничтожены крестражи Волан-де-Морта.
— Насколько мы осведомлены, крестражи были уничтожены при помощи Сириуса Блэка и Северуса Снейпа, — пропищала Долорес. — И эти волшебники, опять-таки, были убиты Гермионой Грейнджер.
— Я не понимаю, чего Вы добиваетесь? — Поттер пристально посмотрел в глаза Амбридж. — Вам нужна справедливость или Вы просто хотите поскорее закончить слушание и приговорить мисс Грейнджер к поцелую дементора? Тогда чем Вы будете отличаться от тех же Пожирателей, которые убивали без разбору? Гермиона говорила всем нам о том, что надвигается что-то страшное и мы ей не поверили. Ей не поверил ни я, ни Министр, ни Дамблдор, никто! Мы все виноваты в том, что случилось!
— Мистер Поттер…
— Она поступила так, как считала нужным, — Поттер пропустил мимо ушей попытку Огдена что-то сказать. — Она рисковала. Она пыталась сделать всё, чтобы сократить возможные потери. Ей пришлось выбирать между жизнями друзей и жизнями миллионов! Я не простил Гермиону и не знаю, смогу ли простить, но это не отменяет того, на что она пошла ради всех нас. Вы тут сидите и приговариваете Пожирателей к годам заточения в Азкабане потому что она дала вам эту возможность! Где бы вы все были, если бы не её ум, решительность и смелость?
— Вас послушать, то мисс Грейнджер — добрейший человек во всей магической Англии, — съязвил мужчина, который сидел рядом с Огденом. — За то количество Непростительных, которое использовала эта особь, уже можно приговорить её к пожизненному заключению. Мы сделаем ей большое одолжение, если решим просто отдать её душу дементору.
— Первой Гермиона убила девушку, в которую я был влюблён, — совсем тихо сказал Поттер. — И я до сих пор вижу Джинни в своих снах. Этого было уже достаточно для того, чтобы я возненавидел её. От её палочки умер Дамблдор, МакГонагалл, всё семейство Уизли, профессор Люпин, Сириус Блэк и ещё очень много родных мне людей. Но я стою сейчас тут и признаю свою вину, потому что этого не случилось бы — поверь я ей тогда. А это значит, что вы должны судить и меня, и себя, потому что на вас так же есть вина. Прекратите смотреть на всё это с одной стороны!