— Доброе утро, — он тепло улыбнулся матери, спустившись в гостиную. — Как ты?
— Доброе утро, милый, — Нарцисса выглядела лучше, чем вчера. — Всё нормально. Ты куда-то собрался?
— Да, — парень застегнул пальто. — Я хочу встретиться с Тео и Блейзом. Ты не против? Если хочешь, то я могу остаться с тобой.
— Нет, — миссис Малфой застегнула верхнюю пуговицу его верхней одежды. — Сегодня четверг, и я жду Оливию. Надень шарф, на улице холодно.
— Спасибо, мам, — он поцеловал костяшки её рук. — Я люблю тебя.
Ему важно было говорить ей об этом. Он хотел, чтобы она чувствовала и знала, что она больше не одна, что у неё есть Драко, который любит и ценит свою мать. Нарцисса — то немногое, что у него осталось, у него её не отобрали. Но похоже, что отобрали что-то другое. Или кого-то.
Он аппарировал и оказался в доме, который пугал и нагонял страх одним своим запахом. Малфой не успел открыть глаза, но уже чувствовал приторный и едкий запах смерти. Кулаки сжались в карманах, а сердце застучало быстрее. В какой-то миг он надеялся, что не сможет сюда попасть, что путь сюда закрыт или что этого поместья больше не существует.
Дом его тётки, тот самый, который преследовал во снах. Драко не лгал матери насчёт встречи с друзьями, но сначала он хотел побывать здесь. Он хотел понять, что так гложет его душу и не отпускает, что в этом поместье заставляет содрогаться и умирать каждый раз заново. Где-то, в дальних уголках памяти, он помнил, каким этот дом был много-много лет назад. Когда-то тут было тепло и уютно, во что слабо верилось.
Сейчас это место ужасало. На тёмной мраморной плитке виднелись засохшие лужи крови, а крики жертв отпечатались в стенах. Драко сделал несколько шагов, подходя к светло-коричневому дивану, который был практически залит кровью. Она давно засохла и впиталась в обивку, но он буквально чувствовал исходящее тепло от кровавой лужи.
Малфой хотел встретиться лично со своими демонами, посмотреть им в глаза и прогнать. Он считал, что визит сюда поможет ему, что он наконец-то убедится в том, что всё осталось позади — Волан-де-Морт мёртв, Беллатриса мертва, Пожирателей больше нет и Войны — тоже. Но всё, что он почувствовал — это отвращение и страх. Он боялся тут находиться. Боялся, что сном может оказаться вся эта хлипкая реальность, что сейчас придется открыть глаза и вокруг будет гора трупов.
Драко поднялся на второй этаж и зашёл в кабинет, в котором когда-то заседала Грейнджер. На столе остались какие-то записи, сделанные её рукой, и несколько учебников. Сколько он о ней не вспоминал? Несколько недель? Наверное, да. Её образ часто преследовал его в Азкабане и заставлял возненавидеть её, но что-то внутри отчаянно сопротивлялось этому. Каждый раз, когда он пытался обвинить гриффиндорку в случившемся, что-то отторгало эти мысли. Словно ему не хотелось в это верить.
Парень вышел из кабинета и собирался покинуть поместье, но ноги привели его в очень знакомую комнату. Это была спальня. Спальня Грейнджер. Кровать растелена, а на тумбочке стоит открытый флакончик с зельем. Драко потянулся к бутылочке и по запаху узнал зелье для сна без сновидений. Рядом лежала её расческа и пара чёрных перчаток. Всё выглядело так, словно она вышла из комнаты на несколько минут.
У стены распахнутый шкаф с одеждой, а на столе список ингредиентов для зелья и открытые духи. Он сразу же узнал эти духи — дикая вишня с нотками ликёра. Пьянящие и такие знакомые, что дух захватывало. Так не должна была пахнуть Гермиона Грейнджер, которая являлась отпетой убийцей и верной слугой Тёмного Лорда. Но это был её аромат.
Он собирался выйти, когда солнечный луч отбился от зеркала, которое было внутри шкафа. Драко неуверенно подошёл к зеркалу и скептически взглянул на старинный артефакт. По надписи на нём он понял, что это зеркало Еиналеж, о котором он так много читал, но не видел никогда. Не видел ведь?
Слышал, что это вещица может показывать истинные желания и мечты человека. Драко посмотрел в зеркало, ожидая хоть что-то увидеть, но не увидел ничего, кроме своего отражения.
— Что за ерунда? — он выгнул бровь и подошел ближе. — Неужели все россказни о тебе — выдумка?
Ничего не изменилось. В зеркале по-прежнему был только Драко в своём чёрном одеянии и с потемневшими глазами. Он собирался уходить, когда заметил туманный силуэт девушки в зелёном платье. Но взглянув ещё раз, он вновь увидел лишь себя. Наверное, ему просто показалось. Это поместье сводило с ума, и он больше не желал тут задерживаться.
Малфой аппарировал прямо из спальни, потому что его уже ждали в другом поместье, где было тепло, уютно и не пахло смертью. Гостиная дома Ноттов была залита солнечным светом, а в камине приятно потрескивал огонь. Драко тут же расслабился и облегчённо выдохнул, а в следующий момент заметил приближающихся к нему друзей. Тео и Блейз встали с дивана и подошли к однокурснику.
— Малфой! — Блейз радушно улыбнулся и заключил его в дружеские объятия. — Рад видеть тебя!
— Забини, — Драко был искренне рад другу. — В тебе читается недостаток солнечной Италии.
— Блейз у нас почти коренной англичанин теперь, — объявил Тео и протянул руку. — Привет, Драко.
— Рад встрече, Тео, — он крепко пожал руку Нотта-младшего.
Это была особенная встреча. Она была одновременно тёплой, нужной и тяжёлой. Они не забыли то, что пережили, и вряд ли когда-то забудут. В глазах каждого из них читалась тоска и горечь. Блейз не был в Азкабане, но это не отменяло того, что ему тоже было тяжело.
— Чем планируешь заняться? — спросил Тео, подавая стакан Драко. — Как миссис Малфой?
— Она разбита, — он закрыл глаза. — Она долгих девять месяцев была одна: без меня и без отца. Я вернулся, но она не находит себе места, волнуясь за…
— Дело Люциуса не пересматривали? — перебил Блейз. — Вроде дела некоторых осуждённых должны были пересмотреть.
— Нет, дело отца не попало в этот список.
— Ему дали шесть лет?
— Да, — прошипел Драко, распаляясь. — И я считаю, что это максимально несправедливо. Грейнджер осудили на семь лет, но сравнивать то, что делал отец и она — это небо и земля. Это невозможно сравнивать!
— Она убила Волан-де-Морта, — голос Тео дрогнул на проклятом имени, но было видно, что называть имя Тёмного лорда стало для него делом принципа. — И на её слушании присутствовал Поттер.
— Он был там? — Малфой с недоверием посмотрел на друга. — Он пришёл её защищать после всего того, что она натворила?
— Я разговаривал с Диггори, и он сказал, что попрощались они не лучшим образом.
— Да, я слышал, что он вызвался её защищать, — небрежно кинул Малфой. — Но я всё равно не понимаю, чем руководствовался Визенгамот во время принятия решения. И чем думал сам Диггори, когда решился на её защиту?
— Она когда-то спасла его, — Блейз пригубил свой огневиски. — Он обязан ей всем, что у него есть. Она спасла его тогда. Там, на кладбище.
Он слушал друзей, и казалось, что он так хорошо знал эту историю. На секунду проскочило какое-то чувство, будто бы Драко был в центре всех этих происшествий, будто бы когда-то знал о каждом шаге Грейнджер. Он не мог её винить в произошедшем, потому что голову не покидали мысли, что она всё делала правильно. Но почему? Ведь именно её переход на сторону Волан-де-Морта когда-то обрёк его семью. Малфои собирались бежать, но появилась Грейнджер, и план полетел в тартарары.
И его друзья — они оправдывали её? Блейз и Тео говорили с каким-то сожалением о Грейнджер и о том, что она получила семь лет в Азкабане. Рой мыслей затуманил разум и отключил Драко от разговора с парнями.
Почему он побежал за ней? Потому что так нужно было. Её нельзя оставлять одну в подобном состоянии. Тяжёлый вздох и горький плач Грейнджер словно прошелся по всему телу. Она мучила его одним своим несчастным видом, и Малфой не понимал природы своих чувств к этой девушке. Каждая слеза на её лице обжигала его сердце.