— Грейнджер… — он аккуратно коснулся её плеча, чтобы не напугать гриффиндорку. — Ты в порядке?
Но она не поворачивается к нему, продолжая содрогаться от плача. Малфой уже хочет присесть возле неё, но неожиданно в груди зарождается та самая тягучая и несносная боль. Стало холодно и мерзко, будто бы незнакомый яд проникал под кожу и отравлял.
— Забудь! — резко вскрикивает Грейнджер. — Забудь всё!
Это тот самый голос. Тот голос, который заставлял просыпаться каждый раз в холодном поту.
— Малфой! — Тео щелкал пальцами перед лицом блондина. — Ты с нами?
— Да, — тихо ответил Драко. — Я просто задумался.
— Так вот, Седрик говорил, что она начала понемногу сходить с ума, — продолжил Блейз. — И мне жаль её. Прошло всего девять месяцев, как она там находится. Я боюсь представить, что с ней будет после семи лет.
— Если она протянет эти семь лет, — Нотт осушил свой стакан. — Я не уверен…
— Мы всё ещё говорим о Грейнджер? — Малфой закатил глаза. — Мне казалось, что у нас есть куда более интересные темы, чем обсуждения несчастной грязнокровки…
Последнее слово отдало горечью на языке. Он коснулся пальцами переносицы и снова закрыл глаза, пытаясь отогнать странные ощущения, окутавшие его.
— Ты так и не рассказал, чем планируешь теперь заниматься? — спокойно спросил мулат. — Теперь ты — глава семейства Малфоев, как никак.
— Для начала нужно заняться нашей фамилией. Я не хочу, чтобы у каждого второго при упоминании фамилии «Малфой» мурашки начинали бежать по спине. Мы — самая обычная семья.
— С этим сейчас столкнулись все семьи, которые хоть как-то были связаны с «политикой» Волан-де-Морта, — Тео горько усмехнулся. — От нас шарахаются на улице, как от чумных.
Ещё несколько часов они проговорили о своих планах на будущее, уменьшив запасы огневиски Ноттов не на одну бутылку, и Малфой вернулся домой. Нарцисса увлечённо о чём-то болтала с Оливией. Драко вежливо поклонился и удалился в свою комнату. Снял пальто, швырнув его на кресло у окна, и хотел сразу направиться в ванную комнату, но остановился из-за странного звука. Из внутреннего кармана пальто выпала маленькую бутылочка и покатилась под столик.
Он наклонился и поднял флакончик, который чудным образом оказался в кармане. Духи Гермионы, которые он нашёл в поместье Лестрейнджей. Драко даже не понял, как на автомате забрал частичку гриффиндорки с собой. Зачем он это сделал?
День за днём. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Так прошло три года.
Он сделал то, что сам себе обещал. Он медленно, но уверенно очистил фамилию своей семьи. Дело Люциуса пересмотрели и он вернулся домой, что смогло вновь зажечь глаза Нарциссы. Драко вроде нащупал ту золотую середину своей жизни. Его спасением стал квиддич — он начал заниматься тем, что у него лучше всего получалось.
Теперь его приглашали на интервью и делали колдографии для газет, изредка задавая какие-то вопросы о прошлом. Хватка Войны наконец-то ослабла, позволив свободно дышать. А то, что осталось под рёбрами — он засунул в самые дальние ящики своего сознания.
— Драко! Драко! — она тормошила его за плечи, чтобы разбудить. — Милый мой! Проснись!
И он смог проснуться. Грудная клетка ходила ходуном, пока перед глазами витали образы со сновидения. Малфой знал сценарий своего сна на память, потому что он был один и тот же, каждую ночь. Грейнджер снилась ему уже три года.
— Твой образ преследует хлеще призрака, — прошептал Малфой и открыл кран. — Чего ты хочешь от меня?
Он злился каждый раз, потому что не понимал своих снов, но они доводили его до крайностей. Драко поднял голову и посмотрел на своё отражение. И в зеркале, за спиной у себя, он видит её — улыбающуюся в зелёном платье.
— Оставь меня! — он сжал руку в кулак и разбил зеркало. — Когда ты наконец-то оставишь меня?
— Драко! — Нарцисса забежала в ванную на звук битого стекла. — Что такое? Опять кошмар?
— Всё хорошо, мам. Это просто глупый сон.
— Что тебе снилось?
Он не рассказывал ей никогда о своих снах. Он и себе не мог о них рассказать — желал просто забыть, и всё. Но каждую ночь к Драко приходила Грейнджер: она была вся в крови, но улыбалась. Она плакала, кричала, смеялась, умирала. Сначала сны с ней казались Малфою какой-то отдушиной, потому что в них не было страданий, но потом это изменилось.
— Просто плохой сон, — он подошёл ближе к Нарциссе и обнял её за плечи. — Не думай об этом.
— Тебе нужно обратиться к кому-то за помощью, Драко. В Мунго отличные специалисты, они помогут. Нельзя и дальше изводить себя.
Леди Малфой пристально смотрела на него, выжидая должной реакции.
— Хорошо, — он вздохнул. — Наверное, ты права.
Было только начало седьмого утра, но Малфой не намеревался возвращаться в кровать. Он поцеловал Нарциссу в макушку, тепло улыбнулся ей и закрыл дверь ванной комнаты.
Холодный душ, деловой костюм, чёрные туфли. Он быстро перекусил, пожелал Нарциссе хорошего дня и аппарировал в Мунго. Суть была не в том, что она попросила его об этом — сны начинали его пугать. Всё, что он видел, казалось слишком реалистичным. Любое появление Грейнджер во сне ощущалось настоящим, будто бы он просто вспоминал давно забытые дни.
Её улыбка, её голос, её глаза — они вызывали необъяснимые чувства. С одной стороны — Малфою не хотелось покидать свои сны, но с другой — это было неправильно. Он давно запутался в том, что у него в душе и сердце.
— Малфой! — в коридоре показалась Пэнси. — Что тебя привело в такую рань сюда?
— Привет, миссис Нотт, — Драко поцеловал подругу в щеку. — Не скажу, что я тут исключительно ради дружеских посиделок. Мне нужна помощь.
— Давай пройдём в мой кабинет и там поговорим, — Пэнси взяла друга под руку. — Расскажешь мне, что случилось. Расскажешь немного о своей жизни, а то мы так редко видимся.
Она распахнула дверь своего кабинета, в котором было настолько светло, что пришлось жмуриться. Никогда Драко не подумал бы, что любимый цвет его подруги — это бежевый. Пэнси Паркинсон не должна любить этот цвет и живые цветы на подоконниках, но она это любила. Малфой восхищался силой духа подруги, которая не просто смогла переступит через пережитое, но и начать новую яркую жизнь.
Работала в Мунго и считалась одной из лучших, вышла замуж за Теодора. Она просто сияла, что не могло не влюбить в себя. Таких людей любят, и к ним стремятся. Драко гордился тем, что Пэнс — его подруга.
— Ну так, что случилось? — девушка заняла место за столом. — Что тебя беспокоит?
— Сны, — коротко ответил Драко.
— Они так и не прекратились?
— Нет. И я теперь не особо уверен в том, что это просто сны, — Малфой коснулся пальцем правого виска. — Это что-то из головы. Мне кажется, что это какие-то старые воспоминания.
— Последний раз, когда ты рассказывал мне о них, то говорил, что тебе снится какая-то девушка…
— Это Грейнджер.
— Что? — девушка вскинула бровь. — И как давно ты узнал в этой девушке Грейнджер?
— С самого начала. Это всегда Грейнджер.
— Но мне ты об этом не удосужился рассказать?
— Прости, Пэнс, — Драко откинулся на спинку дивана. — Я надеялся, что это прекратится. Что рано или поздно она исчезнет с моих снов.
— Что именно ты видишь во сне?
— Сон всегда один и тот же, только она разная. Мы всегда с ней находимся в какой-то тёмной комнате, за её спиной я вижу зеркало, а она голая. Мы танцуем, разговариваем, а потом начинается кошмар…
— Какой? — тихо спросила девушка и наклонила голову. — Она тебе что-то говорит?
— Я вижу её в крови. Она то плачет, то смеётся. И она всегда кричит одно и то же: «Забудь!». Она велит мне о чём-то забыть, но я не понимаю…
— Интересно, — хмыкнула Пэнси. — Позволишь мне заглянуть в твой разум?
— Если это как-то поможет, то пожалуйста.