Её лицо словно стало чужой, жуткой маской, и она понимала Дэвида, который с жалостью посмотрел на неё - таким видом можно только детей пугать, а не соблазнять мужчин.
Стянув с себя в футболку и бросив на пол, девушка шагнула под холодный душ и, не чувствуя ледяных струй, прижалась лбом к скользкому кафелю. Кассандра вздрагивала от боли в ребрах и, опустившись на пол, обняла свои колени, уткнувшись в них головой. Слезы текли, смешиваясь с холодной водой.
Кассандра не знала, что ей теперь делать, как жить дальше. Сил совершенно не осталось, казалось, они иссякли в одно мгновенье. И хотелось как маленькой, забиться в угол и спрятаться ото всех, зная, что все её проблемы решат другие, и все будет вновь хорошо. Хотелось сбежать ото всех, чтобы хотя бы на мгновенье побыть в одиночестве, разобраться в самой себе, в своей жизни. Спрятаться ото всех проблем у неё, наверное, получилось бы только в жаркой знойной пустыне, а она не привыкла прятать голову в песок, как страус. Её родители с детства внушили ей - все проблемы встречать с гордо поднятой головой, и улыбаться даже сквозь слезы. И пускай сейчас от искусственной улыбки у неё болят губы, она выпьет обезболивающего, если потребуется, и будет улыбаться назло всем. И даже назло Дэвиду, и не покажет, что он для неё что-то значит.
Кассандра не знала, сколько так просидела в ванной, время для неё как будто остановилось, и вода не могла смыть с неё боль, и память о свадьбе, как бы ей этого и не хотелось. Она сидела опустошенная, дрожа, а мокрые волосы скрывали её искалеченное лицо. И тут она почувствовала его руки, которые крепко обняли её. Она не понимала слов, только изредка улавливала шепот:
-...все будет хорошо..., все будет хорошо....
Хотелось верить, что на самом деле все будет хорошо, что она проснется, и все вновь станет на свои места. Не будет этого брака с Хьюзом, наркотиков, и тайн в её семье.
Кассандра чувствовала, как её куда-то несут, но ей было все равно, хотелось, чтобы её оставили в покое, позволив хоть чуть-чуть побыть слабой. Но этот мужчина не мог позволить ей такую роскошь. Посадив её на кровать, Дэвид стал вытирать её полотенцем.
- Ты что решила заболеть? Подхватить воспаление легких - замечательное решение всех проблем.
- Ты можешь оставить меня в покое. - Вяло поинтересовалась Кассандра, ей было все равно, что она сидит перед Дэвидом голой. Кассандра сомневалась, что сейчас её вид может вызвать в мужчине желание. И, подтянув ноги к себе, она вновь уткнулась головой в колени. - Оставь меня.
- Знаешь что, указывать, что делать, можешь только своим служанкам и мужу. А меня изволь слушаться. Ты сейчас же оденешься, и поешь. И попробуй только ослушаться, я возражения не принимаю. Сам лично накормлю, если потребуется. - Бернардо кинул ей полотенце.
Девушка подняла голову и увидела, как Дэвид прошел в ванную комнату, и вернулся к ней уже с феном и расческой.
- Сама голову высушить, или это сделать мне? - Угрожающе произнес он.
Кассандра посмотрела, на зажатые в руке фен с расческой, на недовольного мужчину и, глубоко вздохнув, взяла их из его рук. Встав с кровати, она гордо выпрямила спину и, подняв голову, посмотрела Дэвиду в глаза.
- Я сама все сделаю, в твоей помощи не нуждаюсь. - Заявила она и, отвернувшись, направилась в ванную, но Бернардо схватил её за руку и, дернув на себя, крепко прижал к своей груди.
- Нуждаешься, - хрипло прошептал он ей на ухо. - Но слишком гордая, чтобы попросить о помощи, не так ли, Касси. Тебя так воспитали. - Его теплое дыхание щекотало её щеку, и мурашки стали покрывать кожу. Бернардо слегка оттолкнул девушку от себя, и быстрым шагом вышел из комнаты, оставив её одну.
Бернардо был зол, и метался по комнате как тигр в клетке, все внутри него кипело от гнева, и хотелось что-нибудь разбить, или вновь кому-нибудь врезать, как он это сделал вчера, когда увидел, как избивают Кассандру. Он никогда не видел её такой беспомощной, она всегда казалась ему стойким оловянным солдатиком. И видеть её слезы, для него было слишком тяжело. В женские слезы он не верил, зная, что часть их искусственная и показная.
В детстве он никогда не видел, как плачет его мать, слишком сильна она была для слез. Но видел слезы, жены своего дяди, которые высыхали в мгновенье, как только её просьбы выполнялись. А потом своих любовниц, которые пускали свои слезинки, и ждали, что он бросится выполнять все их желания.
Слезы Кассандры не были притворством, и она не хотела, чтобы он видел их. Бернардо понимал, какой потерянной сейчас ощущает себя девушка. Её жизнь загнала её в ловушку, брак, который не сулил ей ничего хорошего, одни лишь неприятности. И освободиться из него она не знала как, да и он пока даже не предполагал, чем ей помощь. Сам находился в ловушке, и исполнял приказы. Сегодня он уже имел разговор с недовольным Гамильтоном, а потом с Марией. И если одного он послал к черту, сказав, что сам со всем разберется. То с другой, ему приходилось врать и изворачиваться, сочиняя, почему срочно и не предупредив её, уехал со свадьбы.