- Я слышал легенду о том, что эту вещь создал человек, видевший анкаианский Купол Смерти. После лицезрения этого наполненного неземной красотой сияния, он усилием воли удерживался от самоубийства, пока не воспроизвел его частицу, после чего с облегчением помер, - произнес Алик, глядя медленно поворачивающуюся на цепочке подвеску. Когда он отвел взгляд и медленно опустил ее обратно под воротник, Кассинкана вспомнила, что они так и не посвятили друг друга в свои замыслы относительно ее побега, а поэтому штучку эту она может больше никогда и не увидеть, и вздохнула. Интересно, как повел бы себя Энди, посмотрев на Купол Смерти? Да и вообще, чем это таким убойным надо воздействовать на человека, чтобы все земное ему враз полной туфтой показалось? И из чего же сделана эта звездочка, если уже при взгляде на нее веришь, что стоишь у порога истинного блаженства, которое немыслимо при жизни? Может, это впечатление внушил сам Алик?
- Спасибо Алик, приятно было, - сказала Кэсси.
А Энди думал, что такая вещь может кое-кому заменить и золото, и наркотики и еще очень и очень многое, и уж страшно подумать сколько такая вещь может стоить. Она даже его отвлекла от давно и глубоко засевших проблем.
- И все же, добрый Энди, какой услугой я тебе обязан? - напомнил Алик.
- Это будет легко, - ответил Энди. - Ты поспособствуешь кончине следователя по особо важным делам. А по исполнении принесешь мне, дабы я не мучался неизвестностью, фотографию. Вместо головы и прочих частей тела врага... Хватит с меня этого стрема. Я на отдыхе. Дам тебе фотоаппарат...
- А я думал, ты приедешь туда с мольбертом.
- Нет. Художественное оформление останется тебе. Можешь изобразить маньяка.
- А если я откажусь?
- Ты станешь мне неинтересен... Но этого не случится. Нашелся человек, изложивший мне в подробностях, что ты любишь, а что не очень...
- Предлагаешь мне поверить, что после всего этого ты меня отпустишь на все четыре стороны, а сам всю жизнь будешь ходить в серебряном обруче?
- Если все завершится удачно, дорогой мой вампир, я останусь на всю жизнь тебе полезен.
Алик одновременно и сделал движение в сторону лежащего на столе кейса и оказался, подобно статичной картинке, стоящим с ним в руке возле двери.
- Последний раз дорогим называл меня Фил, - сказал он задумчиво. Повернулся и, не торопясь, вышел.
16. Неприятное.
Кэсси так и не дождалась, когда гангстер проявит интерес к ее персоне. Он даже не отвечал на вопросы, а только несколько раз позвонил куда-то, никого там не застал, а потом ушел, заперев дверь и окно. Кэсси решила, что двум смертям не бывать, и по прошествии некоторого времени на оставленном на столе телефоне набрала повтор.
- Я просил не звонить мне ночью, - раздалось оттуда.
- Дело срочное, - сказала Кэсси, ожидая в ответ закономерного возмущения и попытки идентификации, но ошиблась.
- Слушаю.
- Энди хочет узнать ответ на его вопрос, - сказала Кэсси первое, что пришло в голову.
- Ну конечно. Как я узнал, он попадает в группу, подверженную наибольшей опасности...
- Если не трудно, критерии...
- Разумеется... Начать с того, что для существ, которые его интересовали, то есть для вампиров, люди, условно конечно же делятся примерно на три группы. Их разделяет уровень жизненной энергии. Люди с высоким ее уровнем рискуют больше всего - жажда жизни, пусть даже наведенная, сводит мертвых с ума. Они хотят покорения, власти, подчинения себе этой бьющей через край жизни, хотят познать от недоступного с им некоторых пор источника и поддержать им свои силы. Лучше всего это удается с людьми сильными, порочными, энергичными и даже не особо привлекательными в общении. Ваш босс считает себя таким, и он прав.
Вторая категория - люди, не отличающиеся ничем подобным: вялые, с притупленными инстинктами, вынужденные долгое время их подавлять и если увлеченные, то чем-нибудь из области тонких материй. С этими людьми интересно общаться без насилия.
Есть еще третьи - сумасшедшие фанатики, жаждущие смерти. Иногда священники. Этих людей мало. Они - крайность. Вампиры их боятся. Часто разум таких людей становится им неподвластен, а иногда этот разум способен даже подчинить себе темный разум, разумеется, не без помощи специальных упражнений...
Кэсси слушала, открыв рот. Значит, себя можно смело относить ко второй категории. Оську - к третьей.
А голос в трубке уже давно сделал многозначительную паузу.
- Вы знакомы с ними?
- Да. И я хотел бы попросить Энди дать мне потом возможность это проверить. Пусть уважит старого Асета. Впрочем, это не важно. Вопрос был, как я помню, о желаниях, так вот...
Кэсси стояла с трубкой в руке, окаменев от ужаса, сама не понимая почему. Асет... Вопрос... Реакция... Бандит, монах, мистика... Алик, опять этот чертов Алик. Плохо ты скрываешься, последний анкаианец. А потому не будет тебе покоя и после того, как ты убьешь Генриха и даже после того, как кинешь к ногам Энди город. Асет, это тебе не Фил и не Энди, и не неизвестно почему понравившаяся тебе девчонка, придумывающая витражи на окна виллы ближайшего друга мэра. Это св. Ипполит во плоти, если он такой был... А девочке скоро каюк.
Кэсси дослушала до конца, вежливо попрощалась и села на диван без единой светлой мысли. Она вдруг до обморока четко осознала безнадежность своего положения. Генриха, последнее, что могло ее спасти, сегодня убьют. Аликом. Он принесет фотографию и уйдет жить в теткин подвал, потом на сокровища купит себе дом. Энди узнает об этом, он все знает. А много знающая Кэсси станет ему не нужна уже сегодня... Пригласить Асета сюда, если он такой доверчивый? И сказать, что пошла искать Энди... Нет, всякой доверчивости есть предел. А больше-то и делать нечего. Хуже не будет.
Кэсси встала и хотела было взять телефон, но тут откуда-то из-за портьеры, синей, как проклятый диван, вышла женщина, явно стоявшая там все это время. Высокая, невзрачная с каким-то нездоровым лицом, одетая в серое платье. Неподвижные глаза ее, похожие на две черные, бездонные пропасти , неотрывно смотрели прямо в глаза. Она улыбалась.
Кэсси, заметив у нее в одной руке маленький пистолет, а в другой вилку, уже не очень удивилась. По крайней мере, действительность вокруг начала подчиняться каким-то законам. Пусть даже из ночного кошмара.
Женщина, мускулистая и высокая, преодолела разделяющее их с Кэсси расстояние почти со скоростью Алика, все в том же страшном молчании, и с застывшей улыбкой. Она зацепила Кэсси вилкой за блузку и неслышно рассмеялась, откинув голову назад и продолжая, в то же время, идти и теснить девушку к стене.
Эта шизофреническая сцена, по мнению Кэсси, не могла продолжаться дольше. Отступив назад она изо всех сил выбросила вперед сжатую в кулак руку, стараясь придать ей максимальное ускорение только возле тетки , как ее кто-то когда-то учил, и попасть в какой-нибудь твердый мосол, чтоб эта каннибалка подальше отлетела.
И та не то что бы отлетела, но все же немного отодвинулась, многообещающе при этом покачнувшись. И вилку убрала. Улыбка ее исчезла, однако нападать дальше она не спешила.
- Скучно мне, - услышала Кэсси.
- Н-дэ, - издала она недовольный и резкий звук. - Может, тебе еще и посочувствовать? Твои странные развлечения к этому не располагают, знаешь ли.
- Энди зовет меня "Тень", - призналась женщина.
- Ну и пусть. Тебе это не нравится?
- Нравится. Меня всегда тянуло на мерзавцев.
- А меня нет, но получалось так же... Жаль, я - не ты, - буркнула Кэсси, немного успокоившись.
Тень тихо засмеялась. Она распустила волосы по плечам - они были изумительные, густые, вьющиеся и очень светлые. Тень была натуральной блондинкой, причем очень редкого оттенка.
- Ты ищешь хороших... Но это скучно.
- Никого я уже не ищу, - вздохнула Кэсси. - Итак слишком много приключений на мою ж...
- Он убьет тебя.
Кэсси легла на диван.
- Я знаю. Будь в этом случае так добра, если тебе больше нечего сказать, кроме этих сенсационных новостей, скрась тишиной мои последние часы.