– Ил! – А пальцы уже скользят по шелку рубашки. – У нас гости в доме… Лайс, Рош… ан…
– И Сэл. Уверен, им есть о чем поговорить. – Теплые губы на моей шее, и каждый поцелуй отзывается дрожью во всем теле. – Окажите мне честь, княгиня…
– Оказать честь?
– Забудь. Просто скажи, где застежки у этого платья.
– А папа мне подарок принес! – уверенно сообщила Лара.
– Твой папа сам подарок еще тот, – проворчал Рошан, флегматично размешивая брошенный в чай сахар.
Напротив него с такой же чашкой сидел в кресле Лайс. Ласси показывал Дэви картинки в принесенной с Юули книжке, умостившись рядом с малышом на большой медвежьей шкуре у камина. Лара периодически перебегала от братьев к взрослым, чтобы поделиться очередными находками. А Сэллер не сводил взгляда с циферблата огромных напольных часов, оказавшихся в гостиной баронского особняка не без помощи присутствующего здесь дракона.
– Ну все! – решительно поднялся со стула Буревестник. – Нужно ломать дверь. Она его там точно убивает.
– Меня бы так убивали, – мечтательно растянул Эн-Ферро. – И желательно раза три на дню.
– Здоровья не хватит, – хмыкнул Хранитель. – И сядь ты, Сэл, не мельтеши. Лучше расскажи нормально, чем вы там занимались.
– Ил спустится, сам расскажет, – упрямо, раз в третий, наверное, ответил идущий.
– Ладно, – согласился Рошан. – Тогда играем в молчанку дальше. Если, конечно, глубокоуважаемый магистр Пилаг не соизволит просветить нас, что это за секретные эксперименты проводятся у них на кафедре генетики, из-за которых его жену уже во второй раз не отпускают из института. Тайна на тайне!
– Я хотел всех дождаться, – развел руками Лайс. – Но Галчонок уже в курсе, а Лар от нее узнает. В общем, это не из-за работы. Мари врата не пропускают…
– Да ну! – оживился Хранитель.
– Ну да, – смущенно улыбнулся Эн-Ферро.
– И что? – не понял Сэллер.
– А то! – отмахнулся Рошан. – Сам не знаешь, в каких случаях врата не пропускают?
– Когда кто-нибудь пытается протащить что-нибудь, что по договору тащить запрещено, – отчеканил человек.
Кард с драконом переглянулись и рассмеялись.
– У Ласси будет сестричка, – нарезая очередной круг, бросила Лара. – Как я, только с хвостиком. А мне папа подарок принес, вот!
Галла
Встречали нас такими взглядами, словно они тут с голоду умирали, а мы там втихую жареного гуся трескали. Только дети были рады и не высказывали претензий. Нет, Лара была бы не Лара, если бы не спросила о подарке, но Ил нашелся и торжественно вручил ей цветочек из осколков эльмарских реликвий. Наверное, его, как и меня, позабавила мысль о том, что «мировое господство» будет в руках у этой шустрой малявки. Она тут же воткнула цветок в волосы и умчалась хвастаться Тину. Пусть. Полудемона занимали вещи из иных миров. Тэвки, знавшие о существовании врат и драконов, ценили истории и их вещественные подтверждения из других уголков Сопределья. Так что Тин-Тивилиру повезло с новой семьей – в нашем доме таких историй и вещей было достаточно, и все ему одному. Он, правда, периодически грозился вернуться на Саатар и осчастливить собратьев рассказами, но, очевидно, ждет, когда Дэви вырастет, чтобы прихватить драконыша с собой.
Ужин прошел скромно, праздничное застолье предполагалось завтра, а сегодня все так устали от новостей и переходов, что разошлись спать чуть ли не раньше детей.
Дождавшись, пока муж уснет, все-таки стерла второй шрам – ни к чему ему пожизненное напоминание о несостоявшейся карьере божества с вытекающими отсюда правами на малолетних дочек вождей. А я еще к этой помаде прицепилась…
«Царицей соблазняли!», – вспомнилось вдруг, и я тихонько хихикнула, обнимая любимого. И сразу же взгрустнулось: хорошее кино, с удовольствием посмотрела бы. А еще с Илом бы на Навгас сходила – кар напрокат и салат из креветок. А ему море на Пантэ показала бы. Но…
Ничего, нам и тут хорошо. Главное, что мы вместе.
…Серый камень. Дикий плющ. Под ногами трава зеленым ковром…
– Отдай то, что взяла…
Высокие своды. Небо в узких окнах. Радужные блики от разноцветных витражей…
– Отдай то, что у тебя есть…
Каменный стол… Костяной нож…
– Отдай чужое, вернешь свое… Отдай!
– Ил! Ил проснись! – было важно сказать ему это сейчас, не дожидаясь утра. – Я поняла, что меня держит.
– Кто держит? Где? – всполошился спросонья муж.
– На Таре. Помнишь, ты сказал, что врата не пропускали ветвь, потому что она принадлежит миру? Так вот, у меня тоже есть то, что принадлежит этому миру. У меня сила мира, сила Велерины. Если я ее отдам, мы сможем уйти. Мы будем свободными, понимаешь?