Выбрать главу

Они радостно обнялись и проследовали к машине. У тротуара стояла новенькая белая «Волга» Виктора Петровича. Чемодан положили в багажник, отец сел за руль, а Валентина с Пашкой на заднее сиденье.

Они прижались друг к другу, словно после долгой разлуки хотели согреться. Валя взяла Пашкину горячую руку в свою, положила голову на его плечо и замерла. Ехали молча. Машина уютно пахла кожаным салоном, мягко урчала и тихо покачивала.

Переписывались они с Пашкой только последние полгода. Прослужив первый год, он написал ей гневное письмо по поводу её измены. Когда это случилось, она приехала к нему по месту службы, чтобы объясниться, но от встречи с ней он отказался и потом куда-то исчез. Она его долго разыскивала, но ей ответили, что гвардии рядовой Павел Жарких переведён в другую часть в другой военный округ. И всё, концы в воду…

Валентина приложила невероятные усилия, включила всё своё обаяние, чтобы через военкома одного из райвоенкоматов Москвы, к которому были приписаны все артисты «Союзгосцирка», узнать, где её Пашка.

– Он отправлен в строевые части на самые южные рубежи нашей Родины. Это всё, что могу сказать.

– Что такое строевые части? Они там строят что-то? Или строем ходят?

Комиссар хмыкнув, улыбнулся.

– Ну, типа того. И строем ходят, и строят… – потом тихо добавил, как бы для себя, роясь в блокноте. – Всех подряд…

– А как ему написать?

– Письма туда идут долго. Вот номер войскового подразделения. Пишите туда, перешлют… Больше ничем помочь не могу. Всего доброго!..

Они списались. Объяснились. От него пришло несколько писем. В конце концов, Пашка ей всё простил… Писал, что они тут сажают цветы, охраняют объекты, маршируют – ничего особенного…

Он сидел в машине какой-то отстранённый и чужой.

– Загорел-то как! – Валентина провела по щеке Пашки ладонью. – Возмужал! Ты у меня теперь настоящий мужчина! Воин!..

Глаза Пашки были какими-то невероятно уставшими и напряжёнными, словно он всё время куда-то всматривался. По краям глаз пролегли незнакомые доселе складки, особенно выделяющиеся на фоне его плотного загара.

– Ой, Пашка, у тебя старческие морщины! – Валентина нежно попыталась их разгладить. – Откуда?

– Это от обилия солнца. Ну и… много смеялся, – он попытался улыбнуться.

Виктор Петрович, не отрываясь от дороги, вклинился в разговор:

– В каком месте служил, если не секрет?

– Под Душанбе.

Потом, подумав, скорректировал адрес:

– Точнее, под Термезом.

– Пяндж?

Пашка кивнул. Виктор Петрович внимательно следил за дорогой и поглядывал на своего пассажира через зеркало заднего вида. Пашка видел серьёзные сосредоточенные глаза Виктора Петровича. Через паузу тот спросил ещё:

– На каком берегу – левом, правом?..

Пашка помедлил, как бы не решаясь, потом тихо ответил:

– На обоих…

Валентина радостно рассказывала последние цирковые новости, не выпуская Пашку из объятий. Тот сидел, улыбался, но присутствовал, видимо, не весь…

Виктор Петрович негромко включил приёмник. Полилась красивая мелодия.

– Устал? Как себя чувствуешь, хороший мой? – Валентина провела по животу Пашки. – Похудел! Вас там что, не кормили?

– Я в форму входил, пресс качал, мышцы.

– Ну, это я чувствую – подрос, подрос! Бицепсы-трицепсы! Есть за что подержаться… – Валентина ослепительно улыбнулась и многозначительно посмотрела на Пашку. – Желания есть? Чего хочешь, мой долгожданный?

– Спать. И репетировать. Руки тоскуют!

– И всё? А-а… – Валентина поиграла глазами и, приподняв одну бровь, озвучила вопрос междометием, который вишнёвой помадой цвёл у неё на губах: – Мм-м?..

– Ну-у… – так же многозначительно, но смущённо ответил Пашка, – само собой!.. – и впервые улыбнулся легко и свободно.

Он, кажется, вернулся…

Через двое суток, как и положено, он явился в военкомат, откуда его и призывали. Новый военком встретил лично.

– Ну, что, боец! С возвращением. Посмотрел твою учётную карточку. Хм, молодец – «За б. з.» имеешь! Неплохо, неплохо. Я свою «За боевые заслуги» в Анголе получил. Ну, ты, надеюсь, понимаешь, сынок, об этом пока рассказывать не стоит. С особым отделом, думаю, перед дембелем общался? – Пашка кивнул. – Ну и ладушки!.. Теперь будем жить у бабушки… Перестраивайся на мирную жизнь и поскорее постарайся всё забыть. Если получится…

Пашка съездил домой в Воронеж. Проведал тётку. Метнулся в Москву в Главк. Восстановился в прежней должности, с которой он был уволен перед армией, и снова поехал служащим по уходу за животными к Захарычу. От Стрельцова как раз ушли очередные случайные помощники.