— Что ты имеешь в виду?
Он улыбнулся, потом захихикал.
— Ты же всегда хотела иметь ребенка. Значит, бедная маленькая сиротка Нельсона — для тебя желанный гость. Ведь вы, женщины, битком набиты материнскими чувствами. Даже по отношению к чужим детям. Так я и напишу Нельсону. Увидишь, как он будет тебе благодарен.
Спустя два дня Горация вместе с миссис Гибсон торжественно прибыла в Мертон-плейс.
Казалось, теперь в нем есть все для полного счастья.
Глава тридцать седьмая
Со дня весеннего равноденствия 1803 года сэр Уильям стал прихварывать. При первых признаках болезни семидесятитрехлетний старик махнул на себя рукой; отказывался поехать в Лондон, обратиться за помощью к врачу.
Но когда Нельсон был вызван Адмиралтейством в город на совещание в связи с новой военной угрозой[76], сэр Уильям настоял на том, чтобы вместе с Эммой присоединиться к нему.
— Неужели я должен остаться в одиночестве, когда упадет занавес после моей комедии? Неужели мой Горацио испортит эффект той шутки, которую я придумал для своего ухода со сцены? Тогда и вся пьеса не доставила бы мне удовольствия. Я стал бы в гробу ворочаться, в гробу!
Они все вместе поселились в особняке на Пикадилли. И пока Нельсон находился в Адмиралтействе, сэр Уильям сидел в глубоком кресле своей спальни, держал руку Эммы в своих руках и непрестанно говорил о друге. Называл его человеком чрезвычайно правдивым, не способным на какое бы то ни было притворство, на какую бы то ни было ложь, обман. Ярким лучом в это страшное, окутанное ядовитым туманом разложения время.
Как только он слышал приближающиеся шаги, лицо его светлело. Он протягивал входящему в комнату Нельсону руки, привлекал его к себе, не отпускал его. Ночи напролет сидел вместе с ним и Эммой, смеясь, болтая, перебирая общие воспоминания. Как будто старался не упустить ни одного мгновения, которое мог еще провести с ними.
Вечером пятого апреля Нельсон принес известие, что в ближайшее время Франции будет объявлена война и что он заявил о своей готовности принять верховное командование над Средиземноморским флотом.
Сэр Уильям пожелал ему счастья. Пожалел, что не может поехать вместе с ним, чтобы вновь увидеть Неаполь, Палермо, места былых триумфов. Затем погрузился в раздумье. Отпустил Эмму и Нельсона раньше обычного. Попросил их только завтра утром пить чай у него в комнате.
Он принял их, сидя в своем кресле у накрытого к завтраку стола. Пожал им руки. Кивком пригласил их сесть перед своими приборами. Попросил Эмму разливать чай; отослал камердинера.
— Я не понимаю, — пошутил он, — почему последний час нашего совместного пребывания должен быть отравлен присутствием постороннего лица.
Нельсон посмотрел на него с удивлением.
— Последний час? Что это пришло вам в голову?
Сэр Уильям засмеялся.
— Ну, я думаю, вы теперь будете настолько заняты приготовлениями к вашему средиземноморскому походу, что у вас останется не так уж много времени для старого, больного человека. Вот поэтому я и решил проститься с вами сегодня. — Он бросил взгляд на часы над камином. — Девять. Вы подарите мне час до десяти? Только шестьдесят минут. После этого я с благодарностью милостиво вас отпущу.
Его голос звучал странно, он словно над кем-то подтрунивал.
Эмма и Нельсон растерянно взглянули друг на друга. Возникла какая-то напряженность, они почувствовали смущение и умолкли.
Он, казалось, вовсе этого не замечал. С улыбкой взял стакан, который подала ему Эмма. Выпил чай одним глотком.
Уютно устроился в кресле и начал болтать.
Помнят ли они еще теорию истерии у мужчин и женщин, которую выдвинул Чирилло, когда он не хотел отпустить в Кастелламаре Эмму и Нельсона вместе? Забавным был этот доктор с его опасениями, что они будут оказывать друг на друга пагубное влияние. Все получилось совершенно иначе. Эта дружба породила только добро, все возвышенное и благородное. Величие Англии, славу Нельсона, счастье Эммы.
Ах, бедный Чирилло был слишком кабинетным врачом, слишком мало знал он действие сил природы. Не думал о том, что цветы украшают себя яркими красками, чтобы привлечь насекомых, помогающих опылению. Что самцы на глазах самок сражаются друг с другом, чтобы показать свою силу и победой над соперником завоевать благосклонность противоположного пола.
Героизм проявлялся всегда ради восхищенного взгляда самки.
Он с улыбкой кивнул Эмме. Пожал ей руку. Поблагодарил за то, что она сделала из Нельсона героя. Героя, чье величие равно ее красоте. Он чист, как она, не запятнан ни грехом, ни виной.
76
Англия затягивала предписанное ей Амьенским мирным договором освобождение Мальты. Переговоры, которые велись по этому поводу с Францией, приобрели напряженный характер. Одновременно из военных портов северного побережья Франции стали поступать сведения о широкомасштабной подготовке к военным действиям. (