— Сколько-сколько? — переспросила еще раз.
— Семь тысяч триста тридцать один года и восемь месяцев, — со вздохом повторил попугай. — Драконы вообще-то бессмертны. Но тела все равно изнашиваются. И я был настолько дряхлым, что уже с трудом ползал и ходить практически не мог. Вот и решил, что пора прервать такое существование в жерле вулкана, по глупости решив, что потеряв тело, я приобрету покой. А попал в лапы к контрабандистам, здесь на земле, потом к вашей сумасшедшей врачихе, и вот, наконец, к тебе. Шура, ты же меня никому не отдашь?
И что я должна была ему ответить? Что через неделю вернется Савельева и все пойдет своим чередом? У меня просто язык не повернулся бы.
— А почему ты Наталью считаешь сумасшедшей? — все же решила уточнить.
— Потому что ей уже тридцать пять лет, а она до сих пор не замужем. Получается старая дева. Это же позор всему роду! Ладно, вот нашелся Гриша, который согласился на ней жениться. Наверное, он совсем разорился, а у нее денег много.
Я очень живо представила Савельеву, которая горбатилась на двух работах все время, которое я ее знаю, в качестве богатой наследницы, и рассмеялась. Попугай опять обиделся:
— И что такого смешного я тебе сказал?
— Нет, у Наташки денег нет. Да и мне уже тридцать и я не замужем, — посмотрела на птицу-дракона, ожидая его реакцию.
— Как тридцать? Какой кошмар! — он буквально округлил глаза, если такое выражение приемлемо к попугаям. — А я думал, что восемнадцать.
Приятно, что молодо выгляжу. Но кошмаром быть совсем не хочу. И тут до меня дошло:
— Погоди-ка, ты утверждаешь, что вы живете по семь тысяч лет, а девушку в тридцать уже считаете старой девой?
— Конечно, у вас же с возрастом мозги не нарастают, а внешность портится! — это было мне сообщено с таким видом, что я должна была почувствовать себя очень недалекой и отсталой от жизни. — Амельде уже было двадцать пять. Не так молода, чтобы выйти замуж, но еще не плохо сохранившаяся, чтобы найти покровителя и любовника. У нас женщины с таким статусом называются юрге.
— И много у ваших мужчин таких юрге? — осторожно поинтересовалась я. Жалость к старусихе внезапно исчезла. Петруша же подвоха не заметил и, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Это зависит от статуса мужчины. Чем он знатнее и богаче, тем больше юрге может содержать. У меня и х в молодости до сотни доходило!
— И что ты с ними делал? — спросила я с изрядной долей скептицизма и сарказма в голосе. Как рассказывала все та же Савельева, родители ей с юности внушали, что мужикам от девушек нужно только одно. Но ближе к тридцати она поняла, что это одно нужно только ей. Моего опыта до столь глобальных оценок было явно недостаточно.
Попугай растерянно моргнул:
— Я не могу об этом рассказывать девице, пусть даже и столь великовозрастной!
И что мне на это прикажете отвечать? Мужской шовинизм во всей красе. Поэтому решила зайти с другой стороны:
— Если они тоже бессмертны, то куда исчезли из твоей жизни?
Попугай даже, как мне показалось, приосанился и гордо заявил:
— Жениться на юрге великого Петры Дефендера любой дракон считал за честь, несмотря на возраст. Поэтому они все благополучно вышли замуж.
— Жаль, в нашем мире этот принцип не сработает! — усмехнулась я в ответ на пафосную речь. — У нас, если мужик с тараканами в голове, то ему девственницу подавай!
— У ваших мужчин тараканы в волосяном покрове водятся?
Тут я не выдержала и рассмеялась, представив жирного прусака, выглядывающего из шевелюры Алексея Воробьева. Этого молодого певца последнее время стало много на экране телевизора. И волосы как раз подходили для таких обитателей:
— Нет, тараканы у нас только на кухнях у нерадивых хозяек водятся. А это просто образное выражение. Так говорят, когда человек с причудами.
На этой веселой ноте мы закончили беседу. Мне нужно было время, чтобы переварить все услышанное. Петруше, наверное, тоже.
Глава 3
Утро следующего дня началось с того, что я почувствовала, как меня гладят по голове. Кто-то непонятный перебирал мои волосы и приговаривал:
— Шура, Шурочка…
Это было так приятно и эротично! Я начала быстро вспоминать, не успела ли я выскочить замуж и благополучно об этом забыть. О том, что я просто могла сожительствовать с мужчиной в моем мозгу мысли даже не возникло. Мама меня так не воспитывала. Я сладко потянулась и распахнула глаза, чтобы признаться в любви моему новоиспеченному супругу. Это был мой маленький секрет: я сама себе дала обещание, будучи совсем зеленой девчонкой, что объясняться в любви мужу буду каждый день. Вычитала о пользе данного ритуала в какой-то научно-психологической книжке. Только перед глазами тут же предстал мощный клюв и черные глаза-бусинки.