Изредка она слышала сухой и трескучий голос бабушки.
– Ника! Ника! Куда ты запропастилась, чертовка?
И тогда, набрав в легкие свежего воздуха, неслась вниз, к дому, так быстро, что ветер звенел в ушах, а воздух жег легкие. Но она прибавляла ход и останавливалась только, завидев черную фигуру Алиссии.
– Иди в дом, – строго сказала та.
– Почему? – спросила девчушка, за что получила звонкую оплеуху. Вопросы здесь не в почете.
Зашла в дом, где на столе исходило паром и ароматом сушеных трав рагу.
– После еды закройся в комнате.
Вопросов больше задавать не хотелось, и Ника потерла шею.
В комнате натоплено, а пыль летала по углам. Маленькое окошко запотело, и Ника протерла его тыльной стороной ладони, а потом припала лбом к прохладному стеклу. Окно расположено совсем низко, и снег закрыл его добрую половину, но сквозь оставшееся пространство видно засыпанный снегом двор, далекий лес и горные склоны. Солнце пробивало свой путь сквозь горные массивы, попадая прямо в комнату, отчего танец пыли стал еще заметнее. Ника и сама не знала сколько может смотреть в синеющую даль, поддаваясь собственным мыслям, что скачут быстрее любой лошади. Иногда она представляла себя принцессой или жительницей огромного города, она воображала большие равнины и далекие холмы, реки и огромные города, но чаще всего… Море. Книга о нем зачитанная до дыр валялась под подушкой.
Море… Она закрыла глаза, силясь представить столько воды, не просто вспомнить картинку, а физически ощутить необузданный массив, она вдохнула соленый аромат, вытерла с щек осевшую влагу. Море притягивало мысли. Прасет рассказывал ей по секрету, что раньше бывал там – сидел на берегу, вглядываясь в бескрайнюю даль, слушал, как волны разбиваются в пену о камни…
Но вот за окном появилась знакомая телега, возвращая Нику к действительности.
Она радостно подпрыгнула, потянулась к двери, но та запетой. Несколько раз она громко стукнула, привлекая внимание бабушки, но потом вернулась к окну.
Телега останавилась около кухонной двери, и Ника заметила рядом с кутанной фигурой Прасета незнакомку. Это женщина, невероятно высокая и стройная, худенькие плечи и тонкая талия обхвачены легким пальто яркого синего цвета. Таких одежд в горах не встретишь.
Из дома вышла бабушка, и скользнула строгим взором по окну коморки. Ника спешно спрятала голову, чтобы потом вернуться к наблюдению. Трое что-то обсуждали, Ника видела, как напряжена спина Алиссии, а незнакомка недовольно дернула плечами. Ушли в дом.
И несколько часов прошло перед тем, как дверь со скрипом открылась.
– Кто это был? – спросила Ника с порога.
Бабушка пристально посмотрела на внучку, седой локон выбит из аккуратной прически.
– Где?
– Я видела, что Прасет приезжал с женщиной. Не здешней.
Глаза бабушки наполнились холодом.
– Вот ведь несносное дитя. Вопросы погубят тебя рано или поздно, а сейчас отправляйся в кладовку – надо разобрать покупки.
И недовольная Ника плелась к мешкам с тяжелой поклажей.
Вопросы… Их душили, но они не спешили погибать незаданными, а так и таились в глубинах сознания, готовые к мятежу.
Не только о загадочной женщины, которая появлялась еще несколько раз, пока Ника пряталась в доме. Но и о многих других приезжих… И доме… Загадочный огромный особняк, сказочный замок с закрытыми наглухо внутренностями. Ника знала, как пробраться в закрытые покои, но боялась – не только бабушкиного гнева, но и того, что могла найти за тяжелыми замками и пыльными коридорами. Дом полон загадок. Несколько раз Ника умудрилась проскользнуть в дальние покои, пройтись по скрипучим полам коридоров, сдернуть покрывала с нескольких старых диванов и трюмо. Повсюду осели огромные слои пыли, а картины смотрели со стен угрожающе.
Ей снились призраки этих заброшенных комнат – по большей части угрюмые и пугающие. Но с некоторыми она завела дружбу, маячащую на границе сна и яви. В отсутствии общения, даже собственные сны стали друзьями.
Горы… Что скрывали они, кроме воспоминаний о не слишком веселом детстве?
Скитальцы продолжали путь, сверяться со схемой Калеба нет смысла – горы приближались, превращаясь из белеющего миража на горизонте в осязаемые пики и подъемы. Каменистые насыпи вытеснили траву, а в некоторых местах наклон заставил ноги ныть, а ребят чаще делать привалы.
В очередной раз Ника останавилась, чтобы перевести дыхание и глотнуть воды из пустеющей фляги.
– Наши запасы редеют, – заметила Анна, предлагая всем подкрепиться.
– Если мы пойдем в горы, то сможем пройти через дом моей бабушки, – ответила Ника задумчиво. – Конечно, она не подарок, но не даст же единственной внучке умереть голодной смертью.