Ника долго смотрела на листок бумаги, пока легкая рука Эрика не легла на ее плечо. Она поняла, что это он, не оборачиваясь, вместе с волшебником комната начала вибрировать по-другому, словно стены готовы поведать ему свою историю.
Эрик сел рядом, но стоило ему протянуть руку к листу бумаги, как тот рассыпался, в руках Ники осталась горстка пыли. Когда песок просочился сквозь пальцы, из горла девушки вырвался приглушенный крик.
– Рассыпающаяся бумага, – спокойно заметил Эрик. – Она исчезает через пару минут после того, как ее возьмут в руки. Таким фокусом в столице никого не удивишь, она продается в любой лавке. И мне кажется, что я знаю, что там написано…
– И не надоело вам всем читать мои мысли? – Ника отвернулась.
– Я не читал твои мысли.
Но девушка прижала руку к лицу, сдерживая слезы. Это мало помогло, и скоро ее щеки все равно стали влажными. Эрик аккуратно взял ее за подбородок и повернул к себе.
– Мне не нужно читать твои мысли, – сказал он мягко. –Из этой записки ясно, что твоя бабушка – жива. И это тоже не мало. Я не доверяю Тарлии. И в этом не одинок.
Ника кивнула, пряча взгляд.
– Я не вижу ни ее мысли, ни намерения. Она – сильная волшебница. Не знаю, как она скрывалась и не горю желанием выяснять.
– Почему же? – за их спиной раздался ледяной голос. – Я с радостью расскажу это. Это проще, чем кажется. Я – родная сестра Абелиссы.
Челюсть Ники упала вниз.
– Сестра правительницы? – спросила Анна за спиной.
– Именно так.
Глаза Эрика округлились, а лицо приняло нормальное человеческое выражение.
– Но правительница никогда не говорила, что у нее есть сестра! – добавила Анна.
– Еще бы она трепалась об этом на каждом углу. Она меня ненавидит. Но не настолько, чтобы собственноручно убить. Во всяком случае, пока я не суюсь в ее дела, – губы Тарлии вытянулись в усмешке. – Как на счет того, чтобы обсудить всеобщие родственные связи за обедом, пока никто не грохнулся в обморок прямо на грязный пол?
Она отвернулась, полы ее платья летели за ней ярким красным шлейфом. Эрик с Никой переглянулись, парень отпустил подбородок Ники, а та смахнула слезу со щеки и направилась за их спасительницей.
Все расселись за громоздкий обеденный стол, а розовощекая крепко сбитая женщина из крестьянских подала им тарелки с отколотыми краями. Этот сервиз Ника видела впервые – бабушка всегда пользовалась деревянными или глиняными плошками, да и ели они в кухоньке, рядом с печью и кладовыми шкафами.
Тарлия же открывала все комнаты без разбора, и теперь Ника поняла, почему бабушка не спешила пускать ее в остальной дом. Горько видеть обветшалую мебель, трескающуюся краску и рассыпающиеся обои. Особенно тому, кто застал этот дом все во всей красе и великолепии.
Большой стол потерт, лак потемнел, а резные стулья покосились, сервиз блестел, но побитые края говорили о его преклонном возрасте и тяжелой жизни. Белые тарелки и чашки расписаны диковинными цветами, а ложки с вилками сохранили гравировку. АН – инициалы бабушки.
– Алиссия продала или спрятала большую часть имущества после того, как Инессу с Хамметом казнили.
– Казнили? – ложка упала из рук Ники с громким звоном.
– Или ты веришь в слезливую сказку о том, что они упали в горах? Нет, история твоей семьи гораздо трагичнее. И во много раз увлекательнее.
– Подождите, твоего отца звали Хаммет? – Анна открыла рот. – Хаммет Авентро?
– Не Авентро, а Аверия, – поправила Ника.
– Нет, нет, дорогая моя подруга, именно Авентро.
Анна едва присвистнула.
– Хаммет Авентро – погиб в результате восстания, он был очень одарённым провидцем. Точнее сказать, он руководил сопротивлением, – объяснил Эрик. – Его имя известно в столице каждому ребенку. Он отказался сотрудничать с Абелиссой, потому был казнен.
– А моя мама? – спрасила та.
На тарелках появилась еда – овощной салат, рассыпчатая крупа и хорошо прожаренные стейки, но ребята не могли отвлечься от слов Тарлии.
– Ешьте, вам пригодятся силы, – сказала она настойчиво, – А я расскажу историю с самого начала.
Эрик с Анной взялись за вилки. Ника откусила кусок стейка и жевала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.
– История эта начинается с Алиссии. В юности она была довольно талантливой созидательницей…
Взгляд Ники стал жалостливым:
– Волшебницей? – проговорила она с набитым ртом и начинает кашлять.